Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
трудились с полным напряжением сил. Сдачу пулеметов Максима строго выдерживаем. Помогают, конечно, и свой металл, свое станкостроение, мощнейший инструментальный цех, высокая квалификация рабочих и инженерно-технических работников и безусловно права заместителя наркома, в руках которого находится все производство ижевского гиганта. Руководители отдельных цехов не всегда довольны мною – я брал у них станки, инструмент, транспорт, квалифицированных рабочих. Но, надо отдать должное, они понимали меня. Все хорошо знали, с кого первого спросят за выпуск, а точнее, за недовыпуск не только пулеметов, но и любой другой продукции.
Спустя какое-то время кроме пулеметов предложили изготавливать и пулеметную ленту, которую до этого мы не выпускали. В войсках имелся достаточный ее запас. Лента – не пулемет, производство ее освоили быстро. Но вот приходит военпред и жалуется:
– На ленте тульского изготовления пулемет работает отлично, а на той, что делаем мы, плохо. Ее я принимать не могу.
Сразу вызвал кого надо:
– В чем дело?
Говорят:
– Все делаем точно по размерам, а ленту действительно в пулемете «заедает».
Пошел в цех. Работали там только женщины. Виновато глядят на меня, но ничего не могут объяснить:
– Стараемся делать все как можно аккуратнее.
И сам вижу, стараются. А пошли на отстрел – снова загвоздка.
Над лентой бились несколько дней, перепробовали все варианты ее изготовления – ничего не выходит. Что-то не так. Есть, видимо, какой-то секрет, неизвестный нам, в установке заклепок между патронами. Лента не металлическая, а из брезента. Кто раскроет секрет? Только тулячки, ленту которых военная приемка берет без придирок. Подумал, что наверняка в Туле остались женщины, которые по разным причинам не были эвакуированы. Но ведь их надо разыскать, уговорить на некоторое время поехать в Ижевск, причем все сделать так, чтобы они оказались у нас буквально в течение одних или двух суток, иначе будет перебой в отгрузке пулеметов на фронт.
А как это сделать? Позвонить в Тульский обком партии? Конечно, отзовутся, но вряд ли организуют в такой короткий срок. Если дам указание оставшимся в Туле работникам завода, тоже постараются сделать, но времени потребуется еще больше.
Звоню заместителю председателя Госплана СССР П. И. Кирпичникову, который обычно готовил все решения по нашему наркомату. Советуюсь, как поступить. Петр Иванович – человек отзывчивый, но всегда озабоченный – к нашим просьбам относится несколько критически, считает, что можем все решить сами. Однако я его убедил, что на этот раз нам надо помочь. Только в Тулу следует излагать не просьбу, а дать прямую команду в областной комитет партии быстро отправить к нам опытных работниц. Иначе пулеметы отправлять на фронт без ленты не сможем. Убедил. Но раз дело касается обкома партии, тем более что в Туле положение сложное, Кирпичников порекомендовал мне обратиться к секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову – указание должно исходить от него.
Секретарь ЦК выслушал меня внимательно (я у него не раз бывал на совещаниях, когда рассматривались вопросы выпуска новых самолетов с новым вооружением), ответил, что указание даст сегодня же, и обязал меня по этому вопросу держать связь с первым секретарем обкома В. Г. Жаворонковым.
Через два часа связываюсь с Жаворонковым. Он уже в курсе дела. Человек обязательный, он заверил, что не позднее послезавтра, а возможно и завтра, тех, кого мы просим, к нам направят.
Поблагодарил от всей души.
Тулячки прилетели на другой день. Сели за работу – и пошла хорошая лента из тех же деталей. Все оказалось до обидного просто. Во время установки заклепок ленте следовало давать определенный натяг, который чувствовался только руками. Опытные работницы это знали, а наши – нет. Тулячки, сделав свое дело, улетели домой, а наши женщины теперь работали уже с улыбкой.
Выпуск пулеметов Максима вошел в устойчивый ритм. Однако возникали моменты, требовавшие внимания. Ведь из всех изделий стрелкового оружия пулемет Максима – самый сложный. Поэтому напряжение в его производстве было всегда.
Как-то в полночь ко мне зашел начальник производства «максимов» и сказал, что до задания не дотянули 10 пулеметов. Я удивился:
– Ведь дела на час-два работы.
Попросил его пойти в цех, «дать» эти десять пулеметов, иначе придется подписывать телеграмму о невыполнении суточной сдачи.
Начальник производства ушел, а я занялся другими делами. Спохватился в четыре утра. Никаких сообщений о сдаче «максимов» не поступало. Забеспокоился, пошел в цех. Зашел и обомлел: в цехе – ни одного рабочего, а начальник производства спит, сидя за столом старшего мастера. Я встряхнул его. Он посмотрел на меня удивленно: мол, в чем дело? Чувствую, он меня даже не слышит. Тогда я встряхнул его посильнее и выпалил вгорячах:
– Я вас в цех спать отправил или программу доделывать?
Он, не поняв, что спал, ответил:
– Владимир Николаевич, не доложил вам сразу: люди две смены подряд отработали, совсем из сил выбились. Вот и дал им часок отдохнуть.
Я заметил, что прошло уже четыре часа.
– Четыре часа? – изумился начальник производства. – Значит, я тоже уснул?
Тут я понял все. И, уже желая подбодрить товарища, спросил:
– Люди где?
– Люди здесь, Владимир Николаевич.
Начальник производства пошел вдоль стен и стал открывать дверки верстаков (слесарных столов с внутренними шкафами) – там спали рабочие. Работу продолжили. Спустя два часа программа была выполнена.
Этот факт отражал те предельные усилия, которые вкладывали рабочие в выполнение производственных заданий.
* * *
После разгрома гитлеровцев под Москвой с новой остротой встал вопрос о станковом пулемете облегченного типа. Станковый пулемет Дегтярева, к сожалению, оказался не так хорош, чтобы мы могли вступить с ним в войну. Как помнит читатель, его выпуск приостановили и возобновили выпуск пулемета Максима. Пулемет Максима продолжал надежно служить нашей армии благодаря мощи и меткости огня. Однако, незаменимый в оборонительных боях, он в наступлении оказался тяжеловат. И зимой, при сильном снежном покрове, его было нелегко таскать за собой. Сказывалось и то, что всегда нужна была вода для охлаждения ствола. А при передвижении на значительные расстояния она не всегда находилась под рукой.
В одном из отзывов с фронта указывалось: «По своему весу (70 кг) пулемет Максима является неудовлетворительной конструкцией, снижающей маневренность частей… Опыт воинских частей по применению станковых пулеметов в Отечественной войне показал, что станковые пулеметы весом свыше 40 килограммов в наступательных операциях являются тяжелыми и не отвечают условиям маневренной войны…»
Вспомнили о станковом пулемете В. А. Дегтярева, который продолжал его совершенствовать и добился значительных результатов. Однако решение пришло неожиданно. О себе заявил еще один конструктор, дотоле неизвестный. Им был Петр Максимович Горюнов, работавший на Ковровском заводе.
«Он
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
