Она не знала рыночную стоимость своих предприятий, да ей особо и не нужно было: она-то требовала, чтобы ее доли просто отписали на имя совладельцев-нелюдей, да еще при этом требовала оставить те же льготные налоговые ставки. Сумма компенсации шла в карман нынешней Хелен, поэтому пришлось звать Лернавая, как ее представителя, раз уже опекуну эйры Бальмануг было затруднительно приезжать.
Так что в эти три дня ожидания с бывшим женихом также пришлось плотно общаться. К тому же он был здесь не только со стороны Бальмануг, но и как ответственный за саму иномирянку. А чтобы избежать такого двойного представления, на их деловые совещания приходил для дополнительного контроля еще граф Уеаткон.
– Эх, Эйлен, – показательно вздыхал Артам, часто отвлекаясь от основного дела. – Кто же теперь будет делать ремонт в моих домах? У нас ведь был с тобой договор, помнишь?
– Не со мной, а с эйрой Бальмануг, – посмеивалась Елена. С Артамом было так легко общаться, она была рада его визитам. – К тому же ремонт в твоих апартаментах в "Утренней звезде" закончен, а насчет остальных твоих домов у нас не было твердой договоренности, лишь предварительная. Но ты можешь обратиться к эйре Бальмануг, которая упомянута в договоре, вдруг она согласится для тебя...
– Не согласится! – прерывал их веселые перебранки Лернавай, сидящий здесь же. – Эйлен, прекрати дразниться!
– Но я хочу еще одну круглую кровать с кованым оголовьем! – словно не слышал дознавателя Артам, продолжая свои демонстративные стенания. – А дверги-мастера отказываются выполнять заказ без согласия Бальмануг.
– И поэтому ты, Артам, почему-то обращаешься к Маккин? – хмыкала девушка. – А не к настоящей Бальмануг?
– Та Бальмануг ненастоящая, кхм, прости Раймонд, то есть не та, что мне нужна! – продолжал игру Артам, довольно косясь на закипающего Лернавая. И быстро добавлял: – Может, ты, иномирянка, нарисуешь еще какие-нибудь интересные предметы мебели? Чтобы я заказал у человеческих мастеров?
– М-м, эйр Уеаткон, вы хотите организовать мебельное производство и зовете меня в партнеры? – не могла скрыть задорную улыбку девушка. – Я даже промолчу, что столь именитый эйр снизошел до бизнеса на мебели, но... увы, не получится. Как же я, иномирянка, войду в долю вашего предприятия, если у меня даже документов нет? А без договора как вы собрались перечислять причитающиеся мне проценты от прибыли?
– Нет, Эйлен, мне не нужен бизнес на мебели, я хочу что-то новенькое только для себя, – еще более коварно ухмылялся Артам под опять пропущенное мимо ушей возмущение Лернавая. – А документы мы можем тебе сделать новые. На имя Элианы Маккин. Да, Раймонд?
Но разговоры о возвращении "дочери" в семью Аршадан Елена сама сворачивала. Она пока еще не приняла решение.
Зато каждый поздний вечер, уже лежа в постели, пыталась обратиться к своей магии. Неважно, что и как будет дальше, но пока она в этом теле, это ее магия. И она ее разовьет во что бы то ни стало! Зря, что ли, она в волшебный мир попала? Нужно использовать все ресурсы, что даны. И пусть пока не получается, но она не сдастся!
***
И вот наступил день встречи с гевайн.
Переживала ли Елена? Еще как!
Как отреагируют Ларки на ее признания? Знает ли грын, что с ней случилось?
В большой кабинет-переговорную на первом этаже Управления заходила с волнением. Гости уже должны были ждать там. Под многочисленными взглядами собравшихся – не только самих гевайн, но и некоторого количества дознавателей и гостей из дворца – прошла и села на кресло у стола, указанное ей Лернаваем. Он был уже здесь и оставил свободное место возле себя. С другой стороны от ее кресла дожидался Уеаткон, как всегда, цветущий легкой улыбкой.
Шелли всё-таки тоже привели, она сидела на другой стороне широкого и длинного стола между братьями, Шимном и Шаном. Барион Норби расположился рядом с ними, за его спиной возвышался рыжий Джоган Норби. Далее светловолосый вертал в изысканном темно-синем камзоле, и в торце стола громадой возвышался полуобнаженный грын с обилием подвесок и амулетов на необъятной груди. Ближе всего к выходу сидел законник Ресин Мермот, и он с подозрением оглядывал безопасников в черных костюмах, которых в просторном зале было предостаточно, а по зашедшей девушке лишь недоуменно мазнул взглядом.
– Даро, Шелли, сир Ари, уважаемый... – как обратиться к грыну при посторонних, Елена не знала, – ...голин. И ты, Мермот. Хочу признаться вам, что я та, кого вы знали как Хелен Бальмануг, но в данный момент... выгляжу вот так, – развела девушка руками.
Сколько речей репетировала Елена предварительно, но от волнения всё позабылось, и получался какой-то жалкий лепет.
– Шелли, Шан! И уважаемый посол Шимн, – вновь втянув воздух, зачастила Елена. – Я прошу прощение, что сразу не рассказала вам правду, еще полгода назад. На самом деле я даже не Хелен Бальмануг... то есть не была ей изначально.
С Лернаваем и Уеатконом они много спорили, какую именно правду можно рассказать Ларкам, но Елена настояла, чтобы рассказать все. Потому что хватит полуправд. И потому что с грыном и верталом она всё равно будет обсуждать свое иномирство.
– Я человек из другого мира. То есть из таких далеких земель, что даже не могу сказать, где они находятся. Потому что сама не знаю, – продолжила отчитываться Елена. – В вашем мире я неведомым мне самой способом появилась год назад в теле девятнадцатилетней Хелен Бальмануг. В тот момент, когда она сильно болела и, как я тогда подумала, настоящая Хелен умерла, раз я заняла ее тело... После чего я отправилась в столицу, где мы с вами и познакомились. И да, весь последний год я выдавала себя за Хелен Бальмануг, поскольку от нее самой ничего, кроме частичных воспоминаний, как я думала, не осталось.
Барион и Шимн молча переглянулись меж собой, потом хмуро уставились на Лернавая. Будто тот, кто когда-то выстоял бардакард ради Хелен, должен теперь опровергнуть прозвучавшие странные слова. Шан смотрел на девушку... осуждающе. Шелли тоже молчала, но Елена видела, насколько молодая шитера недовольна тем, что слышит. Однако продолжила говорить, как бы тяжело в груди ни было.
– Только видимо, настоящая Хелен всё это время пряталась где-то внутри... нашего общего с ней сознания, – продолжала Елена. – Когда один из ракасов сказал "Вот и наши девочки", я
