было велено, и иду по длинной пыльной дорожке, уходящей вдаль. Ни одного дерева. Ни тени. Только дорога, солнце над головой и пересохший рот.
По словам Ребела, прогулка будет недолгой, но у меня такое чувство, что этот ублюдок мог соврать. Он, похоже, часто так делает, если считает, что добьется своего. Вдруг меня осеняет, что я не права. Ребел врет не для того, чтобы добиться своего. Он лжет мне, чтобы добиться расположения Лекси. Похоже, моя сестра держит своего мужчину под каблуком.
Хотя некоторые люди могли бы сказать то же самое о нас с Зетом. Зет никогда не лжет, он лгал только ради меня. Он сделает все возможное, чтобы помочь мне или обеспечить мою безопасность. Последние несколько месяцев показали мне это.
Прошел месяц с тех пор, как я вернулась на работу в больницу Св. Петра. Целый месяц с тех пор, как погибли Чарли и Лэйси. Месяц назад Зет выкупил ирландский боксерский клуб О'Шеннесси и превратил его в нечто другое ─ в нечто свое. Похоже, переход от бандита к владельцу бизнеса дался ему легко. Думаю, этому способствует и то, что его новый бизнес заключается в том, что он целыми днями бьет людей, только теперь они платят ему за это удовольствие.
Мне так и не удалось встретиться с Лекси, когда она была в Сиэтле. После смерти Лэйси мир казался слишком излишним и сложным. Я не могла встретиться с ней лицом к лицу. Не тогда. Но теперь, после месяца работы и непрерывных дней и ночей, проведенных в заботах о Зете, я проснулась три дня назад и решила, что пора. Села в машину и поехала. Оставив Зета, Майкла и Эрни, я отправилась в путь одна, впервые не беспокоясь о картелях или боссах английской мафии, которые могут меня убить, и почувствовала, что могу дышать.
Я не торопилась сюда, следуя указаниям Ребела, но теперь, когда я здесь, глядя в створ длинной дороги, ведущей к жизни, которую выбрала моя сестра, меня охватывает неуверенность. Я знаю, что Алексис не догадывается о том, что я приеду. Ребел хотел сохранить это в тайне ─ вдруг я передумаю и не приеду, ─ и теперь я рада этому. Ее неведение о моем приезде означает, что я могу решить, хочу ли я этого. Хочу ли я вернуть сестру? Хочу ли услышать ее историю? Историю, которая кажется такой же сложной и опасной, как и моя. Ответ на этот вопрос ─ парадокс. Да, я хочу услышать, что мешало ей сообщить родным о том, что она жива. Да, я хочу знать, почему в течение двух лет она жила с бандой байкеров, которая, судя по всему, до сих пор занимается подпольной деятельностью. И да, я хочу знать, почему она полюбила и вышла замуж за такого человека, как Ребел.
Однако, с другой стороны, я не хочу этого знать. Я так долго злилась на нее, ─ узнать ее историю мне страшно. Это может означать, что мне придется отпустить все разочарование и чувство предательства, и, честно говоря, не знаю, как это отразится на мне. Опечалит? Опустошит?
Потому что, если во всем этом нет вины Лекси, тогда это не более чем ужасное невезение и дерьмовая судьба, и это вне моего контроля. Мне не нравится, когда что-то выходит из-под контроля.
Я смотрю на грунтовую дорогу, держась за лямки рюкзака, и думаю, что лучше: жить жизнью, в которой сестра бросила и предала меня, или жизнью, в которой происходят ужасные, страшные вещи, и я ничего не могу с ними поделать.
Веду себя, как трусиха.
Снова начинаю двигаться.
Понятие Ребела о коротком путешествии смехотворно. К тому времени, как на горизонте показалось здание, я вспотела и совсем выбилась из сил. В глубине души у меня возникает тревожное ощущение, как будто невысокого комплекса зданий на самом деле не существует. Туманные, волнистые тепловые линии, исходящие от поверхности пустыни, создают впечатление, что это может быть просто мираж.
Но, продвигаясь вперед, я вижу, что они вполне реальны. Странный луч солнца, отражающийся от хромированной поверхности, в конце концов, говорит о том, что я нахожусь в правильном месте. Темно-коричневые, серые и черные глыбы на горизонте превращаются в различные здания, а со временем появляется и высокий забор, обнесенный колючей проволокой.
Это место похоже на тюрьму.
Так вот где Алексис жила все это время? В каком-то странном поселке посреди чертовой пустоты, окруженном пустынными холмами и выжженными красными скалами? Далеко от дождливого, ветреного и цивилизованного Сиэтла. Никакого «Старбакса». Никаких сетей быстрого питания. Ни ресторанов, ни кафе. Ничего.
К тому моменту, как я вижу одинокую фигуру, приближающуюся с другого конца дороги, на моих ногах было около восьми мозолей. По походке и размаху плеч я поняла, что это парень, но не могу определить, кто это, пока не подхожу ближе.
Кейд. Это Кейд Престон.
То, что я пару мгновений назад приняла за размашистую походку, на самом деле оказалось явной хромотой. Я не видела Кейда после того, как его похитил Хулио, но Майкл описал очень яркую картину полученных им травм. Зет навещал парня, они ведь друзья и все такое, и сказал, что он очень сильно пострадал. Но это было несколько недель назад. Если он до сих пор с трудом передвигается, значит, его травмы очень серьезны. Очень-очень серьезны.
─ Как дела, Док? ─ приветствует он, как только оказывается в пределах слышимости.
Он улыбается своей широкой улыбкой, в его глазах пляшет огонек, хотя я вижу и боль, которая также присутствует в них.
─ Разве тебе следует на ней ходить? ─ спрашиваю я, указывая подбородком на ногу, которую он поджимает.
─ Используй или потеряешь, верно? (прим. пер.: Принцип «Используй ─ или потеряешь» (обычно о навыках, способностях и т. п., которые утрачиваются в отсутствие тренировки).
─ Нет, ─ смеюсь я. ─ Не всегда. Иногда использование ─ самое худшее, что можно сделать. Разве тебя не водили к специалисту?
Кейд пожимает плечами, отмахиваясь от моего беспокойства.
─ Да. И сейчас все гораздо лучше, чем было, это точно.
Я ─ это я, поэтому у меня с собой аптечка.
─ Я осмотрю твою ногу позже. ─ Кейд кивает, как будто спорить с этим бессмысленно. И он прав. Нет смысла спорить. ─ Тебя послали встретить меня? ─ спрашиваю я.
─ Что-то в этом роде. Карни заметил, что кто-то приближается, и был готов достать свою снайперскую винтовку. Но я подумал, что лучше выйти
