которые были ей определенно не по размеру. Джозефина постаралась улыбаться, но это плохо удавалось. Она поспешила в первое попавшееся заведение, которое оказалось чайным домом.
— Простите, на улице так холодно. Могу я попросить чашечку чая? — она старалась как можно лучше выговорить слова и стереть отпечаток времени на её языке.
— Конечно, мисс, — улыбнулась пухлая женщина и усадила Джо за маленький круглый столик. Джо сняла капор и пригладила волосы. В голове лихорадочно крутились мысли, но она уже не поддавалась панике. Джо смотрела в окно на яркие желтые и оранжевые листья, пытаясь обдумать свое положение. Вскоре начался дождь и прохожие исчезли с улиц, в зал набилось много посетителей. Перед Джозефиной поставили небольшой пузатый чайник, изящную чашку с блюдцем, молочник и тарелку со сдобными булочками и кусочком масла. Вероятно, она произвела не самое плохое впечатление. Орудуя ножом и намазывая масло на булочку, Джо размышляла о том, как ей добраться до мистера Макги и попросить вернуть её. Она могла бы угрожать или плакать, но вряд ли это самые лучшие варианты. Что-то снова подтолкнуло его повторить трюк с Джозефиной. Она прокручивала в голове их разговор снова и снова. Возможно, он решил, что она хочет этого. Она и сама не знала, о чем хотела его попросить в тот момент. Но сейчас она была твердо уверена в том, где она должна и хочет быть.
Джо вернулась мыслями к тому, кого оставила. Значит, он в этом же городке, но в нескольких столетиях от неё. Джо тряхнула головой, чтобы не думать о том, что сейчас Джерард уже мертв. Нет, она вернется к нему во что бы то ни стало. Она не должна думать о муже сейчас, когда находится в таком ненадежном положении.
Чай оказал бодрящее действие. Джозефина достала несколько монет из сумочки и расплатилась.
— Простите, где я могу найти дорожную карету? Мне необходимо попасть в Бат.
— Мисс, Вы промокнете, если пойдете без зонта в такой дождь.
— Все в порядке, у меня есть еще наряды, — соврала Джо.
— Вам нужно выйти и сразу повернуть направо, два квартала до площади, а там налево.
— Благодарю Вас, — улыбнулась Джозефина и вышла на улицу.
Промозглый осенний ветер дул в лицо, а ноги в слишком больших ботинках замерзали. Джозефина топала по выложенному булыжниками тротуару, мимо кованных оград, за которыми красовались опрятные крылечки и чистые окна.
Её единственной целью было вернуться в тот грязный мир, где её ждали золотые глаза и крепкие объятия любимого человека. Для того, чтобы эта простая истина сформировалась, нужно было покинуть его. Скованная страхом грудь нещадно ныла, а булочка, съеденная несколько минут назад, просилась обратно. Джо остановилась, чтобы перевести дыхание и прийти в себя. Она оперлась рукой о скользкую грязную бочку, оставленную возле одного из домов, и глубоко вдохнула. К ладони приклеилась бумага. Джо вытерла руку о подол и мельком бросила взгляд на бочку. На ней лежала промокшая, не первой свежести газета с размытым текстом, но она смогла различить в правом верхнем углу цифры 1812.
Как она могла быть рада, окажись сразу здесь. Но сейчас нужно было добраться до курортного города как можно скорее.
Джо подошла к зданию, рядом с которым стояла пара потрепанного вида карет. На одной из них громоздились перевязанные между собой всевозможными способами дорожные сундуки. Сжав маленькую сумочку в руках, она направилась к юнцу, помогавшему сесть в карету полному джентльмену.
— Простите, мне необходимо место в карете до Бата.
— Вы, леди, видать не местная, — вытер рукавом нос парнишка. — Сезон уже закончился. Зачем Вам туда ехать?
Джо поджала губы, напустив на себя чопорный вид. Какое дело незнакомому человеку до её причин посещения другого города.
— Я еду навестить дедушку, благодарю за беспокойство.
— Ааа, — протянул парень, с интересом разглядывая Джозефину. — Билеты в таверне.
Джо вошла внутрь и протолкнулась среди завернутых в дорожные пальто горожан, заполнивших таверну. Она уже продрогла в украденном легком платье и только плотный жакет скрывал от посторонних глаз тот факт, что на ней не было корсета.
— Мне нужен билет до Бата, — обратилась Джо к внушительных размеров мужчине с лихо надвинутой кепкой. Она определила, что он возница по медной бляхе, висевшей поверх его одежды. Он стоял, опершись о стойку и ловил взгляды хорошенькой служанки.
Мужчина повернулся и небрежно посмотрел на Джо: по виду леди, без сопровождения, в платье не по погоде просила билет в другой город. Он назвал цену вдвое выше, чтобы отпугнуть её и проверить.
Джо порылась в сумочке, пересчитала монеты и сжала в руке гребень. Собственное кольцо она бросила на дно и волновалась о том, как бы сумочку не вырвали из рук.
— У меня нет всей суммы наличными. Вы примите эту заколку? — Джо показала в ладони изящную вещицу, прекрасно понимая, что её стоимость куда выше.
— Мне не нужны проблемы, — хотел отвернуться собеседник, но Джозефина удержала его за руку. — Сэр, я должна там быть. Возьмите эту вещицу в оплату и Вы меня больше никогда не увидите.
Она держалась, чтобы голос звучал ровно, но он предательски сорвался в конце.
— Прошу Вас: — уже шепотом добавила Джо.
Мужчина закатил глаза и сгреб из ладони Джо заколку. Он не попросил большей цены и недовольно проворчал: — Отправляемся через четверть часа.
Джозефина успела купить буханку хлеба и сыр. Завернув их в полоску ткани, которую ей продали в таверне, она уместилась в карете между очень полным джентльменом, который тяжело и громко дышал, и тонкой женщиной, от которой несло ароматом, сравнимым с запахом нафталина. На голове дамы покоился огромный напудренный парик, а лицо украшали пятна ярких румян. Джо сцепила пальцы, чтобы унять нервную дрожь. Они добрались до городка за один день, значит, на карете путь тоже не займет много времени. Вскоре она вернется и все наладится.
Джо успокоила себя этими мыслями, когда раздался звук хлыста и карета двинулась с места.
Глава 28
Два дня в пути оставили её без сил. Платье ужасно помялось, еда закончилась на утро второго дня. Ни один из ехавших вместе с Джо, не предложил ей помощь и не заговорил с ней. Вероятно они, как и возница, приняли её за оборванку, которая попала в какую-то передрягу и не хотели ввязываться в эту историю. Поэтому, въезжали в Бат они в полной тишине, нарушаемой только урчанием живота Джозефины. Она старалась не думать о голоде, своем положении и внешнем виде. Все наладится как только она
