свое повышение, а может, и орден. Леон Реболецки, глава преступной группировки, которого раньше не получалось взять из-за нехватки улик. Ему удавалось сваливать вину на своих подельщиков, и периодически кто-то получал тюремный срок вместо него, но теперь он отчего-то сам пошел на дело. Вот только какое? И не получится ли, что самой Вере придется сесть на скамью подсудимых за превышение служебных полномочий?
– Сара Джовелл, – представилась женщина с собачкой. – Я согласна дать показания. Этот человек сознался в убийстве, похищении, шантаже, и у моего робота в памяти наверняка сохранилась запись происходящего. Если только карту памяти не повредило пулями.
– Я же говорил, – простонал стрелок. – Все…
* * *
Сэм закрыл бандита от пули своим телом. Леон растерялся от такого поворота и разжал щупальца, и я кинулась к Эду. Второй выстрел Сэм тоже принял на себя, а потом появилась женщина-полицейский и все завертелось так быстро, что я только хлопала глазами, пытаясь понять, что происходит.
В домик набились еще полицейские, утащили Леона, который начал приходить в себя после разряда. Сара Джовелл рассказывала о произошедшем, Сэм стоял рядом, иногда улыбаясь и двигая бровями. Выстрелы повредили что-то в его механике, и теперь его левая рука то болталась макарониной, то дергалась невпопад.
– Хозяйка, – произнес он, вынув из кармана штанов визитку. – Тот брутальный лысый мужчина дал мне свой номер.
Эд куда-то пропал. Наверное, одеваться пошел. У меня пока не укладывалось в голове произошедшее, и я решила подумать обо всем позднее.
– Роботы хотят захватить мир! – донеслось с улицы. – Готовится страшное! Отпустите меня!
Опомнившись, я сбежала по лестнице и подошла к каталке, к которой привязали Алекса.
– Он что, сошел с ума? – спросила я у медиков, хлопотавших вокруг него.
– Оклемается к вечеру, – ответил один, высокий небритый брюнет с усталым лицом. – Так, страховка в порядке, – добавил другому, разворачивая к нему планшет. – Вот список прививок.
– Но что он несет? – воскликнула я.
– Побочка, – пояснил второй медик. – У него сейчас обостренное восприятие. Жизнь кажется ярче, насыщеннее, интереснее, словно кино. Вчера вечером Алекс Мокс обратился за медицинской помощью и получил в том числе профилактику депрессии. Препарат довольно сильный, пациент должен был оставаться под медицинским контролем в помещении с минимумом внешних раздражителей, но ему удалось украсть газ для наркоза и усыпить медсестру. Потом он сбежал и пошел на подвиги.
– У Алекса депрессия? – переспросила я.
Он тихо постанывал на каталке, и я почувствовала укол вины. Теперь окровавленная вата торчала у него из обеих ноздрей, а великолепный костюм превратился в лохмотья.
– Тут написано, что он рыдал и выказывал суицидальные намерения, жалуясь, что без некоей Оливии ему жизнь не мила, – сказал брюнет, глянув в планшет. – Это, полагаю, вы, – он с интересом посмотрел на мои ноги, и я осознала, что так и стою в одной майке.
– Плакал? – вновь переспросила я и, осторожно коснувшись руки Алекса, закрепленной ремнем, поняла, что больше не сержусь на него.
Злость испарилась, точно облачко, оставив после себя лишь легкую грусть. В конце концов, были у нас и теплые моменты, и, пока Алекс не потискал ту практикантку, мне было хорошо с ним. Я не желала ему зла и не хотела, чтобы он страдал. Просто наши пути разошлись. Так бывает. Я пыталась представить, что Алекс ничтожество, но он не побоялся бандитов, пришел спасать меня, пусть даже и под веществами…
– Готов принимать благодарность, – сообщил Алекс, заметив меня. – Эй, парни, оставьте нас одних. Только штаны на мне расстегните. Давай, Лив, каталка выдержит двоих. Хоть тебе и не помешает сбросить еще немного.
– Да пошел ты, – вырвалось у меня.
– Оливия! – кричал он мне вслед. – Это твой последний шанс, так и знай! Я не стану ждать вечность! Хватит капризов! Я офигителен! Я супергерой! Я спас мир от роботов! Любая будет счастлива дать… мне…
Его голос звучал все тише, и я обернулась. Медики поставили ему капельницу, и я так и не узнала, что именно готовы дать Алексу.
– Филипп Девон? – строго спросила женщина-полицейский мужичку, который пришел в себя и теперь стоял, держась за лестницу.
– Меня избили, – торопливо сказал он. – Унизили. Я невинная жертва.
– Разберемся, – успокоила она. – Вы ехали ночью с выключенными фарами.
– Эмм, – он явно не ожидал такого. – Возможно. Готов уплатить штраф. Тем более такой красотке.
– Я должна осмотреть вашу машину.
– Просторный салон, – осклабил он обломанные зубы. – Особенно заднее сиденье. Нам будет комфортно, малышка.
Не обратив внимания на его слова, полицейская твердым шагом направилась к припаркованному под пальмами джипу. Вряд ли там будет что-то компрометирующее. Они с напарником торчали под постом охраны больше недели и наверняка подстраховались от возможных обысков.
– Меня подставили! – завопил тощий, едва открыв багажник.
– Все сюда! – выкрикнула женщина. – А ну, стоять!
Шокер впился ему между лопатками, а потом полицейские помогли выбраться из багажника двум крупным мужчинам в костюмах.
– Моя охрана! – воскликнула Сара, всплеснув руками, а собачка снова залаяла, но, утомившись, распласталась на песке, вытянув лапы.
– Лив, – позвал меня Эд. – Нам надо поговорить.
* * *
Карл очнулся в чужой машине и первым делом выбрался наружу. Во рту пересохло, и весь он вспотел как собака, а главное – толком не понимал, что произошло. Кажется, тот хмырь пшикнул ему в лицо из баллончика.
Карл вышел из-под пальм и, нахмурившись, остановился.
Выломанную дверь приставили назад и заколотили досками, весь песок был изрыт колесами, а вокруг не было ни души.
* * *
Мне надо побыть одной – так я сказала Эду, и так было на самом деле. Я испытывала смятение, растерянность, усталость и злость. Особенно злость. Потому что чувствовала себя полной дурой!
Я ведь подозревала! Я знала, что он живой! Но потом, когда убедила себя в том, что Эд робот, не хотела видеть правду.
Я включила телефон, и он взорвался сотней пропущенных эсэмэсок, а потом зазвонил. Мистер Дорсет – высветилось на экране.
– Оливия, ты почему не на работе? – сердито воскликнул он. – Считаешь, что один успешный проект – повод надеть корону и опаздывать на три часа? Останешься без премии в этом месяце, так и знай! И еще два месяца будешь работать на прежней должности. А потом, к новому году, если не будет нареканий, получишь свое повышение.
– Я увольняюсь, – сказала я.
– Что? Как это – увольняешься? – растерялся он и посопел в трубку. – Тебе ведь так важна эта работа! Да ты ради нее из кожи вон готова лезть!
– Уже нет, – ответила я. – Разумеется, я доведу до конца проект мистера Рокса, если
