И я стояла, как дура, уставившись на весь этот хаос. И тут позади меня раздался душераздирающий вой, разорвав ночь пополам. Ветер тронул шею под заплетенной косой, и я резко обернулась. Мир снова замедлился, но на этот раз я ощутила, как в голове что-то выгнулось, и мир словно загородили прозрачным оргстеклом. Было немного больно, будто я растянула связку и не подождала, пока заживет.
Волк завис надо мной, белая полоса на морде вспыхнула в отблесках пожара. Я резко выдохнула и, упав на землю, откатилась в сторону. Камни больно впились мне в спину через свитер. Всполохи огня странно плясали вокруг волка, который приземлился неподалеку, и только в этот момент я поняла, что целился он вовсе не в меня.
Черт!
Я вскочила на ноги, нашаривая потайной карман сумки. Пришло время достать пистолет — все сражавшиеся перед входом в Школу уже нас заметили.
Пепел, рыча, присел передо мной. Два раза он клацнул зубами, в стороны полетела слюна. Я сдавленно вскрикнула и на заплетающихся ногах стала отступать назад. Он снова зарычал, его бешеные глаза светились неземным огнем. Новый взрыв потряс Школу, и ближайшая к нам стена начала рушиться с невероятным грохотом. Пепел прыгнул по направлению ко мне, я снова вскрикнула и попятилась дальше. Меня осенило: он не нападает, а просто огрызается, как пастушья собака. Отгоняет в сторону! И подняв голову, я поняла почему.
Все вампиры, которые до этого пытались попасть в школу, теперь смотрели на меня. Пожар освещал их в причудливых застывших позах — вервольфов, зависших в воздухе, дампиров на лестнице, — я даже увидела ошеломленного Крюгера, — все уставились на меня с разной степенью ужаса на лицах.
— Све-та-чаааа! — Ветер подхватил полный ненависти возглас, а лица слились в одну карикатурную гримасу ярости с острыми клыками. — Све-та-чаааа!
Черт!
Носферату перестроились и размытой массой бросились в мою сторону. Пепел отчаянно зарычал и метнулся ко мне — белая полоса на морде оставила в воздухе след, как бенгальский огонь. Это вывело меня из шока, я крутанулась — так, что коса описала дугу, — и, рванув с места, понеслась вдоль стены Школы. Я знала: у меня ничего не получится. Теперь было ясно, зачем они атаковали Школу. И снова я бежала, чтобы спасти свою шкуру.
Я еще не свернула за угол, когда меня нагнали страшные звуки — высокий, холодный и резкий, как треск бьющегося стекла, вой вервольфов, пронизывающее улюлюканье дампиров и ужасный, впивающийся в мозг тысячью осколков, крик носферату. Это смертоносное трехголосье, записанное и воспроизведенное на большой громкости, могло бы привести к остановке сердца.
Медальон подпрыгивал на груди под свитером, обжигая кожу ледяным холодом. Зубы ныли от сильной боли, и если бы хватило дыхания, я бы закричала. Но времени на это не было — за спиной, сотрясая землю, грохотали шаги. И я сделала то, что могла. Не самая удачная мысль, но ничего другого не оставалось. Пробежав вдоль стены до галереи — сумка шлепала по ноге, сжатые кулаки молотили воздух, — я подскочила к самой большой пробоине и, собрав все свое мужество, бросилась вперед, в чужеродное пламя.
* * *
Пламя. Дым в воздухе. Добежав до конца коридора, я упала на четвереньки и поползла дальше. Осколки стекла сверкали в языках огня и хрустели у меня под коленками. Я очень надеялась, что не пораню руки. Во рту снова вкус воска и гнилых апельсинов. Я сплюнула и услышала шипение. От жара, как от масла, кожа заблестела и натянулась. Пламя стало еще более зловещим — в оранжевых языках заискрили синие огоньки. Они расползались по каменным стенам, разнося жар. Оранжевое пламя двигалось вместе со мной, синие огоньки отступали.
Позади раздался крик. Если вы никогда не слышали крик гибнущего в сражении вампира, то считайте, что вам повезло. Звук длится и длится, проникает в мозг, бьется внутри черепа, отскакивая от стенок, пробирается глубже и глубже; вы вот-вот закричите сами, и в этот момент край мироздания приподнимается, открывая вашим органам чувств отвратительные ощущения, погребенные в недрах подсознания.
Я ползла дальше по объятой пожаром галерее, ковер плавился и прилипал к рукам. Наконец, через еще одну дверь я вывалилась в сад — инстинктивно следуя потоку прохладного воздуха. Кашляя и пытаясь отдышаться, я поползла в самый центр. Дым стоял стеной. Горящие предметы глухо падали вокруг, как метеориты.
Ну, что, Дрю, не лучший выход.
Я чуть не свалилась на гравий, успев кинуть взгляд через плечо. Позади стояла стена рыжего огня и черного дыма, вампиры не появлялись, но их колючая энергия пропитала воздух. Это была смешанная с агонией ненависть, полыхавшая, как сейчас полыхала Школа. Я попыталась закрыться от этого звука, поперхнулась и закашлялась, но все равно ползла дальше.
Кусты в саду тоже горели. Я нацелилась в середину сада — там стояли каменные скамьи с деревянными спинками, краска на которых уже дымилась. Я залезла под одну из них, съежилась, как могла, подобрала колени и прислонилась спиной к каменной ножке скамьи. Подтянула к себе сумку, вынула пистолет. По щекам бежали слезы — не от страха или боли. Просто вокруг расползался дым, плотными пальцами щупая глаза. Меня сотрясали приступы кашля.
Я-то думала, прорвусь через галерею и найду какой-нибудь не охваченный огнем уголок, в котором удобно спрятаться. А оказалась в ловушке. Вампиры до меня здесь не доберутся, но огонь может сделать всю работу за них. Впрочем, я все равно предпочту заживо поджариться, чем быть растерзанной на части кровососами.
Ой ли? Дышать становилось тяжелее. Я съежилась еще больше, пытаясь у самой земли найти пригодный для дыхания воздух. Медальон по-прежнему холодил мне грудь и как будто гудел. От свитера шел пар, краска на скамейке от нагревания испускала химический запах. В углу сада расцвел огненными цветами сухой розовый куст.
Ничего себе! Я смотрела на тонкие колючие ветки, которые шипели и потрескивали. Пистолет выпал из руки. Все было в огне, перед глазами поплыл туман, голова закружилась.
— ДРЮ-У-У-У-У-У!! — Долгий протяжный крик.
Я не узнала голоса, который заставил пламя колебаться. Я закашлялась, задыхаясь от дыма. Вокруг все словно на размытой картинке, синие язычки пламени подобрались вплотную к мощеной площадке, сужая круг оранжевого огня. Скамья становилась невыносимо горячей. И вдруг мне представилось, как у меня в руке взрывается пистолет. Оружие может взорваться от жара. Так говорил папа.
Не надо, Дрю, подумала я, перевалившись на бок и схватив пистолет. В этот момент среди пламени замаячила темная фигура.
— ДРЮ-У-У-У!
Я опять закашлялась, пытаясь прочистить легкие. Дышать нечем — везде сплошной дым. Перед глазами все затуманилось.
Кто-то, не переставая, чертыхался. По крайней мере, мне так послышалось, но слова были какие-то необычные, как будто иностранные. Крепкие пальцы схватили меня за плечо и вытащили из-под скамейки. Я слабо сопротивлялась, пальцы, державшие пистолет, ослабли. Что-то прижалось к моей щеке — сначала дерн, потом что-то мягкое. Меня тащили. Мир вокруг обрушился. Я куда-то падала. Все тело содрогалось от рева пламени. И вот я в огне, телу нестерпимо больно, кожа облезает. А потом мы вырвались наружу, на прохладный воздух и покатились по земле, от нас с шипением шел пар. А дальше…
