попахивает пафосом, даже то, как имя своё произнёс.
Возле ресторана из машины её никто не торопился выпускать. Практически прижавшись к двери поочередно на них посмотрела. Мысленно стараясь отодвинуться ещё дальше.
— Может до дому, ночь давно. Небезопасно.
— Не из пугливых, — храбрилась Алекса. И чего это мы так печёмся о моей безопасности.
Михаил кивнул и Степан разблокировал двери. Она тут же выскользнула из салона в охлаждающую ночь и заторопилась к "Ауди". Не спуская глаз с чёрного внедорожника стартанула с места в сторону дома. По дороге опасливо глазела в зеркала. Адреналин резко пошёл вниз и боль ощутимо долбила по вискам, сейчас голова расколется надвое. Меркель, ты покойник, достану тебя, где бы ты не был. И не успокоюсь пока не дам по башке. Доктор настоятельно рекомендовал обратиться в районную поликлинику, и соблюдать постельный режим, но у неё нет на это времени.
В окнах света не было, озираясь по сторонам пулей в подъезд. Тоже мне спасители, ещё и гаремами угрожают. Тихонечко вошла в квартиру и аж передёрнулась. Возле дверей встречает Алёна. Одетая в её длинную футболку, сложив руки на груди стряпает грозный вид.
— И где ты была? — громким шёпотом.
Выдохнув, Алекса не ответила, разулась, сбросила куртку и прямиком в ванную. Подруга за ней, закрыв за собой дверь.
— А-а-а! — ужаснулась рыжая, лицезрев лицо Алексы. — Так и знала! Ты куда опять влезла? Кто тебя?
— Отстань, говорить больно, — отмахнулась рассматривая себя в зеркало.
Села на край ванны схватившись за голову. Как болит, просто до ужасу, она даже думать не может, не то, что переварить прошедший день. Алёна метнулась за аптечкой.
— Что ты мне тут лечить собралась? — попыталась улыбнуться. — Лучше таблетку дай от головы, иначе сейчас мозги по стенам разлетятся.
Подруга придирчиво осмотрела лицо и всучила пакет со льдом. Ушла, вернулась со стаканом, набрала воды и протянула оранжевую таблетку.
— Так и знала, что-то замышляешь. Кто тебя? Может уже скажешь? Что происходит, Алекса?!
— Алён, пожалуйста, давай потом.
На удивление сон сморил мгновенно, лишь коснулась голова подушки. Заботливые руки подруги укрыли одеялом погасив свет.
Утром Алёна и Илья потихоньку уехали на работу, Алекса же проспала до одиннадцати часов.
На телефоне обнаружились сообщения, как и пропущенные вызовы от матери.
"Прости."
Не поверила своим глазам, он ещё и смеет писать ей. Прости?! Подскочила с кровати как ужаленная, тело затрясло в приступе злобы. Просто прости! Гнев затмевал разум, сбрасывая остатки сна. С силой сжимая телефон устремилась на кухню, не успела открыть холодильник, как хлопнула входная дверь. Вбегает Екатерина.
Алекса вскинув бровь делает несколько глотков воды прямо из кувшина. Обутая, глаза огромные, смотрит на дочь.
— Ты почему трубку не берёшь?!
Захлопнула холодильник и обернулась к матери смерив презренным взглядом. Та ахнув села.
— Что случилось, что с лицом?
— С Андрюшей подрались. А ты, что хотела? Чего припёрлась? — невозмутимо ставит чайник.
— С кем?
Осматривает перепуганно девчонку ещё раз.
— Слышала с кем. Чего надо?
— Не разговаривай так со мной, — поднялась. — После всего ещё и так разговариваешь.
— Чего всего? Не я тебя подставила, не я тебе подлянку приготовила. После чего всего? — вздёрнула дерзко подбородок.
— Ты сама просила оставлять всё на тебя в случае отъезда. Я тебя услышала.
— Услышала?! — закричала. — Ключи от квартиры у Андрюши, магазины новые что-то ты мне не оставила. А этот уговорила меня забрать совсем, дабы снять с себя тяжкое бремя долгов и проблем, а заодно ответственность за его потерю. Но ты просчиталась, он не закроется.
— Я хочу чтобы у тебя было своё, а трудности там временно, не планировала его закрывать.
— Временные трудности?! Вот это да-а! Ну так вот забудь про него. Он мой, а ты к нему и близко не подходи, как и ко мне тоже. Кстати твоё время истекло. Название сменила? Все фото материалы мне на стол! — похлопала по столу ладонью.
— Не сменила и не собираюсь...
— Спалю! Останешься ни с чем, — подалась Алекса к ней. — Давай разойдёмся мирно, у меня нет на тебя времени. Не использовать мои фото, смена названия и я про тебя забываю.
Екатерина молчала не сводя с дочери не верящего взгляда.
— Даю тебе последний день сегодня, завтра я уже еду проверять.
Удалилась из кухни.
— Ты если хочешь меня выселить, говори, я съеду, — крикнула из своей комнаты.
— Алекса! Никого я не хочу выселять. Это твой дом, я всё делаю ради тебя.
— Ради себя, мам, ради себя, — обернулась к вошедшей родительнице.
— Да как ты можешь так говорить! Я всю жизнь ради тебя, пахала ради тебя и неужели теперь, когда ты взрослая не могу хоть чуть отдать времени себе?!
— Можешь, кто ж запретит.
— Тогда я не понимаю тебя...
— А я тебя! Ты не на моей стороне и уже давно. Ты меня не любишь, — вырвалось случайно.
Девчонка сжала челюсти, а то ещё лишнего наговорит. От эмоций дышать тяжело, необъятный ком давит в груди.
— Как ты можешь так говорить? Как ты можешь так говорить?! Я всё для тебя, всегда... Всё, что захочешь самое лучшее...
— Не ори, у меня голова болит. Раз не выселяешь, покинь комнату мою, а то сама выселюсь, если будешь меня террорить. Я не хочу больше разговаривать.
Несколько секунд мерились взглядами тяжело дыша.
— Не представляешь, как мне хочется отвесить тебе затрещину, — заговорила Екатерина. — В жизни не била, а теперь хочется.
— Давай, — шагнула ближе к ней Алекса. — Давай, я бы на твоём месте не трепалась, а уже это сделала.
Мать первая не выдержала поединка, кинулась из комнаты, тут же хлопнула входная дверь.
По телу мелкая дрожь, какой тут к чёрту постельный режим, когда такие люди вокруг. Встряска с утра. Прочитала ещё раз сообщение от Меркеля. Прости значит...
