ванилью.
— Всё-таки замёрзла? — увидел, как она прячет кисти рук в рукава пальто, чтобы согреть их. Достал куртку и протянул ей. — Надень её вместо пальто. Оно холодное у тебя, а куртка тёплая.
Впервые не спорила. Заметив, как она вздрагивает от ударов на экране, предложил включить что-нибудь другое. Но Ева молчала. И тут я понял, что с момента, как она села в машину, ни разу не заговорила.
— У тебя язык замёрз? — пошутил я.
— Пощти, гуыы — она рукой показала на свои губы, — гуыы нееют.
Я не сразу понял. Тогда она напечатала это в заметках.
"Что-то новенькое! Может она прикалывается? А если и правда немеют? Тогда она обидится, если я начну смеяться".
На секунду в голову пришла мысль поцеловать её в губы, чтобы согреть: "Уверен, она жутко смутится и начнёт колотить меня! Но это стоило бы того", — меня остановил лишь тот факт, что она девушка моего брата.
Позже она согрелась и стала комментировать фильм.
"Интересно, что Оскар в ней нашёл, ему же такие не нравятся! Неужели только из-за контракта? А он ей? Нравится? Или она с ним тоже только из-за денег?" — я решил непременно выяснить это, — "Если причина только в сделке, значит я смогу договориться с отцом".
Заметил, что соседи уже возвращаются в дом, но промолчал, наслаждаясь её присутствием.
А потом ещё долго не носил свою куртку, чтобы не перебить её запах своим.
* * *
Регулярные поставки рахат лукума Николаю Николаевичу сблизили нас настолько, что теперь я называл его "дядя Коля". Сам он не любил эту "гадость", но вот уборщица — тётя Валя, или Валентиночка, как называл её сам консьерж, соглашалась выпить чай только в прикуску с этой сладостью.
Дядя Коля с большим энтузиазмом сообщал мне всё, что касалось Евы. Поэтому, когда курьер привёз ей завтрак, дядя Коля перехватил его по моей просьбе и задержал.
— Вы сейчас позвоните ей и скажете, что домофон не работает, а консьержа нет на месте, пусть она спустится, открыть вам, — чтобы парень не отказался, я ему заплатил, так сказать, за содействие.
Во-первых, я знал, что у неё в гостях подруги с ночёвкой остались, а Серёга просил передать записку одной из них. А, во-вторых, решил выяснить, насколько у неё всё серьёзно с Оскаром.
После того, как наглядно объяснил, почему не стоит заходить в лифт с незнакомцами, спросил:
— Сходим в кино?
— Нет. Прости, я не могу.
— Почему, если не секрет? — я догадывался, каким будет ответ, но хотел убедиться.
— Я… я… у меня есть парень, вряд ли ему это понравится.
"Понял".
— Что это? — спросила она, когда я протянул ей записку для Маши.
— Номер телефона.
— Ты забавная! Это номер Серёги. Он просил передать Маше, — стало даже смешно, когда она начала сминать этот листок, — "Решила, что от меня. Хорошо, хоть не порвала".
— Что у тебя с рукой? — спросила она, когда я уже уходил.
— Это неважно. Не забивай голову лишними мыслями, — сказал я, вспоминая, как под утро после пожарной тревоги, ко мне припёрся братец, выяснять отношения.
Его проблема в том, что он через чур импульсивный и агрессивный, поэтому ещё с самого детства все драки заканчивались моей победой. Этот раз не был исключением. Как я и думал, Оскара волновало лишь место главы издательства, он дрался со мной, потому что Ева была прямым путём туда. Но если скажу об этом Еве, она может решить, что я хочу оклеветать её парня и возненавидит меня.
Микаэль.
Когда мне позвонил отец и сообщил, что в начале декабря помолвка Оскара и Евы, я был в гневе. Грёбаный Оскар, видимо, понял, что я влюблён в неё, поэтому ускорил процесс. Он слишком боится потерять место главы издательства. Поэтому наговорил отцу, что Ева гуляет сразу с двумя, и настоял на помолвке. Знал, что тогда у меня будут связаны руки.
— Ты же понимаешь, что он её использует, чтобы занять место главы?
— Понимаю, — усталый голос отца не вселял надежды.
— Но она же любит его, а он её — нет! Будет справедливо, если она будет знать о сделке между тобой и её отцом.
— Это не даёт тебе права вмешиваться! Даже не смей! Это решение принимать не нам. Если отец решил не говорить ей, значит, так и должно быть.
— Это испортит ей жизнь!
— Микаэль, я тебе предлагал, но ты отказался даже думать об этом. Я не могу сейчас всё менять и жонглировать сыновьями в договоре. Любому отцу это не понравилось бы. А если ты продолжишь с ней гулять после помолвки, сделаешь только хуже. Если тебя так волнует её судьба, то лучше отступи, иначе Оскар отыграется в первую очередь именно на ней.
— А её отцу понравится, если Оскар будет жесток с его дочерью? — я закипал от мысли, что этот придурок может сделать.
— Я его предупредил, что Оскар парень вспыльчивый, но он заверил, что Ева девочка умная, найдёт способ его не злить. Так что и ты не провоцируй своего брата.
— Абсурд! Надеюсь, он покажет ей своё истинное лицо раньше, чем состоится эта помолвка!
— Микаэль, твоё дело прийти, а не предсказывать будущее.
— Я не смогу, у меня командировка, — выпалил я первое, что пришло на ум.
— Настолько срочная?
— Да, всё сложно. Отменять и переносить нельзя.
Я лгал. Никакой командировки не было и в помине. Предупредил Серёгу, чтоб он не проболтался отцу, что я лгу. Я уехал и работал удалённо, каждый день ожидая новости, что помолвки не будет. Когда отец снова позвонил мне, я обрадовался, но ненадолго:
— Как это не сможешь? Месяц тебя нет, что за проблемы у вас там такие?
— Пап, давай не будем.
— Когда вернёшься?
— Через две недели.
— Хорошо, значит, перенесем помолвку на середину декабря!
"Значит, Ева всё же сильно влюблена в него, раз до сих пор не отшила".
Вернувшись в Москву, утром встретил её возле подъезда, остановился поздороваться. Оказывается, Оскар её привёз и вылез из машины, увидев меня.
— Ева, какие-то проблемы? — желчь так и выплёскивалась из него. Было удивительно, как он не сорвался до сих пор.
— Прости, мне пора, — сказала она и ушла.
Я вспомнил слова отца: "Ева девочка умная, найдёт способ его не злить", — стало грустно за неё.
Оскар вылез из машины и пошёл в мою сторону:
— Отвали от неё, придурок! Даже не дыши в её сторону! Если попытаешься помешать помолвке, я превращу её жизнь в ад, чтобы ты всю жизнь винил в этом себя!
Жутко зачесался
