спокойно. — Тогда на колени.
— А если зайдут? — с опозданием вспомнила, что мы не дома. Не в его спальне, а в самолёте, где в каждую секунду может кто-то зайти.
— Вспомнила, когда уже с голой задницей осталась? — усмехается, но без злобы. — На колени, мелкая.
Он приказывает — я исполняю. Подрагивая от страха, быть увиденной. Пойманной в столь неподобающем, откровенном виде, становлюсь на колени. Опускаюсь между крепких ног и тянусь к ремню.
Боюсь или нет. Похищали меня или нет, но уплату отцовского долга никто не отменял. Надо выплачивать, что положено. Исполнять свои прямые обязанности, из-за которых и оказалась с Рагнаром.
Настрой меняется. Возбуждение спадает с меня и он это улавливает. Чует странным образом. И знает по какой причине эти изменения. Кажется, будто он понимает меня лучше кого бы там ни было.
— Никто сюда не сунется, мелкая, — обещает Рагнар, поглаживая по голове, а глаза темнеют гуще, чем небо ночью. — Я ведь говорил, что эгоист. Я не делюсь своим. И увидеть свою женщину такой… никому не дам.
Я цепенею. Замираю в удивление.
Свою женщину?
— Чего застыла? — гладит по щеке.
Осторожно. Нежно. Бережно. Точно боиться навредить. И от этой его осторожности страшней, чем от самого ужасающего кошмара.
Я расстегиваю кожаный ремень. Обнажаю затвердевшую, разгорячённую мужскую плоть. Обхватываю насколько возможно. Насколько позволяет наша с Рагнаром разница в размерах.
Веду несколько раз ладонью по всей длине. Вены набухают. Специально медленно, тягуче облизываю головку. Издеваюсь над голодным зверем. Слизываю белую каплю. Ласкаю тяжелые яйца. Вбираю в рот. Лижу их. Сжимаю в руке.
Член набухает. Увеличивается в размерах. Вены пульсируют, после чего наконец прекращаю пустое представление.
Смыкаю губы вокруг головки. Заглатываю. Посасываю. Ещё немного и втягиваюсь в процесс. Стону, когда его пальцы вплетаются в мои волосы. Одобрительно гладят, а после сжимаются. Тянут. Называют на здоровенный орган.
Задыхаюсь от столь мощных толчков. Впиваюсь ногтями в его бёдра, чтобы не упасть. Дурею от вкуса его плоти. От запаха Рагнара. Он ощущается повсюду. Терпкий. Дикий. Первобытный. Сводящий с ума.
Член заполняет горло. Растягивает до предела. Заставляет задыхаться после каждого нового толчка. Слёзы текут по щекам в рефлексе.
Рагнар отпускает всего на секунду. Даёт сделать глоток воздуха.
— Займись яйцами, — приказывает грубо. — Языком двигай.
Я продолжаю исполнять. Выполняю его прихоть и как ненормальная возбуждаюсь от собственного унижения. От того, что стою в ногах у своего единственного хозяина, пока он жёстко вдалбливается в мой рот. Бьётся безжалостно и со вкусом. Натягивает на себя. Имеет в своей любимой неистовой форме.
По другому кажется Рагнар и не умеет. Даже, когда девственности меня лишал и старался быть нежным, его природный нрав рвался наружу.
Нежность палача больше походит на животную. Такой она и является.
— Хорошая девочка, — отстраняет от себя.
Тянет за волосы. Запрокидывает мою голову и разряжается. Кончает на лицо, грудь. Грубо втирает своё семя вокруг сосков и вонзается в губы. Без отвращения. Без брезгливости. Целует, как зверь, получивший самую желанную добычу.
— Голодная, — не спрашивает. Констатирует.
— Нет, я… — пытаюсь отрицать.
Знаю, что глупо. Ему и так все известно, а признаться не могу. Не буду. Никогда по собственной воле не признаюсь.
— Сука всегда голодная по своему кабелю, — перебивает резко.
— Рагнар, — вспыхиваю.
— А что не так? — смеётся. — По делу сказал. Ты — моя сука. Я — твой кабель. Идеальная пара.
Трётся носом и вдруг подхватывает. Усаживает на соседнее кресло, а сам становится на колени передо мной.
Он на коленях?
— Что ты делаешь?
— Сиди смирно, — закидывает мои ноги себе на плече.
Его дыхание опаляет низ живота. Крупные ладони поглаживают бёдра. Раздвигают ноги ещё шире, а губы накрывают лоно.
— Рагнар, что ты… ахъ, ааахъ.
Я инстинктивно вцепляюсь в его волосы, когда его язык раздвигает складки и проходит по плоти.
Что он делает?
— Рагнаааар!..
Невозможно. Нереально. Аморально. Чувствовать его губы там. В себе. Его язык. Его дыхание. Его грязные касания.
Я выгибаюсь. Тянусь. Пробую сдвинуть ноги, но хозяин не даёт. Терзает. Истязает. Рисует языком во мне порочные узоры. Заставляет сгорать. Умирать от новых, прежде незнакомых ощущений. И даже борода не приносит дискомфорта или неприязни. Лишь обостряет эмоции.
Кусаю губы, ладони. Впиваюсь ногтями в кожаное сиденье. Пытаюсь заглушить истошные стоны, но они вырываются. Пронизанные безумием срываются с уст.
— Ах, ах… мммм, ахъ, Раг… Рагнар.
Жилистые пальцы впиваются в бёдра. Оставляют новые следы его рук. Звериное рычание доносится откуда-то из вне. Из совсем иного мира. Будто хищник наслаждается вкусом пойманной добычи.
Кажется я теряю сознание и снова пробуждаюсь, когда зубы не крепко смыкаются вокруг какой-то плоти. Нет боли. Только череда взрывов в голове и мой громкий крик.
Тело бьется в судорогах. Рагнар ещё на коленях. Лижет следы моего удовольствия. И делает с таким видом, словно ему не неприятно. Не противно.
Как он…
— Зачем ты… Зачем ты это сделал? — спрашиваю, едва переведя дыхание.
— Захотел, — простой ответ.
Иного ждать и не следовало.
— Ты раньше этого не делал, вот я и удивилась.
— Я раньше этого никому не делал, — усмехается. Гладит по щеке. — Считай девственности меня лишила. Теперь мы на равных.
— Нет, не на равных, — парирую. — Ты то у меня во всём у был первым.
— И последним, — звучит, как обещание и закрепляется поцелуем.
30
— Как ты нашёл меня? — спрашиваю, приводя себя в порядок.
Одеваю платье, поправляю волосы. Пытаюсь привести свой внешний вид в надлежащий. Более приличный. Приемлемый для порядочной девятнадцатилетней девушке.
Однако иные факторы сдают меня. Кричат о том, чем мы занимались с Рагнаром здесь несколькими минутами назад: сбитое дыхание, искусанные губы, горящие глаза. И сытый, довольный Рагнар на кресле с распахнутой рубашкой.
— Я везде найду, — наблюдает за мной.
Не вижу. Чувствую. Ощущаю на себе его взгляд. Открытый. Прямой. Без какого-либо стеснения. Пока я не знаю куда деть себя, после его… его… Даже не знаю как назвать его действие. Что вообще это было? Он никогда раньше такого не делал.
Вздрагиваю, когда рука Рагнара обвивает мою талию и притягивает к обнажённому торсу.
— Где бы ты не была, мелкая… Где бы не пряталась… Всегда найду и верну.
— Звучит пугающе, — говорю с трудом.
Дыхание ускоряется. Мысли сбиваются. Да что такое со мной твориться? Никогда же такого не было. Не от простого присутствия Рагнара.
— И всё закончится с долгом. Ты же помнишь?
— Не закончится, — сильней прижал к себе и неожиданно выдал. — Планы поменялись.
— О чём…
Я попыталась вырваться. Выскользнуть
