я смотрела на пустой стул. Глаза слезились от едкого дыма и недосыпа. Голова кружилась от навязчивых мыслей.
— Саша, тебе надо поесть. Выпей хотя бы чаю.
Андрей поставил возле меня на подоконник кружку чая и тарелку с какой-то едой. Я скользнула по ней равнодушным взглядом. Мне не хотелось жить. Мне не хотелось дышать. Мне не хотелось существовать. И еда была последним, о чем я могла сейчас думать.
— Расскажи... — тихо попросила я, поднимая на Андрея взгляд.
Глаза парня за стеклами очков были красными и воспаленными. Ему пришлось пережить собственный ад, прежде чем осознать, что лучшего друга не стало.
Андрей судорожно сглотнул и, медленно опустившись на стул, начал говорить.
— Мне позвонил профессор. Его знакомый подполковник подключил к поискам Клима всех своих людей. Они усилили патруль на загородных трассах и всю ночь прочёсывали пустыри. И утром в каком-то овраге за городом нашелся тот самый черный джип с номерами, которые ты запомнила. Машина сгорела дотла. В ней был только один человек. Тело очень сильно обгорело, но в кармане лежали права на имя Клима...
Я резко закрыла глаза.
Больно. Всё еще больно.
А ведь казалось, что внутри меня осталась лишь пустота, наполненная табачным дымом. Разве может болеть то, чего нет?
Я открыла глаза и уставилась на дымящуюся сигарету в своих дрожащих пальцах.
Одна мысль не давала мне покоя. Я должна была убедиться, что в машине был именно Клим. Я должна была собственными глазами увидеть его бездыханное тело. Возможно, это окончательно сломит меня, но по-другому я просто не смогла бы поставить точку. Вопреки всему мне хотелось верить в чудо.
— Где он? Я хочу его видеть, — я резко вскинула голову и посмотрела на Андрея.
Он не сводил с меня печальных глаз. От моего вопроса его лицо дрогнуло.
— Клим в морге. Роберта Алексеевича вызвали на опознание, но, боюсь, он нескоро сможет выйти из больницы. После разговора с полицией он снова попал в реанимацию. Второй сердечный приступ.
Я буквально проглотила жалобный стон. Бедный профессор...
— Насколько я знаю, если родственники не могут присутствовать на опознании, то зовут людей, которые близко общались с погибшим, — задумчиво проговорил Антон.
Он сидел за столом в углу кухни и смотрел на нас с Андреем.
Парни буквально с первого взгляда прониклись друг к другу неприязнью. Напряжение, повисшее между ними, можно было пощупать руками. Они не доверяли друг другу и даже не пытались скрыть этого.
Пока Андрей рассказывал о звонке профессора, Антон помалкивал и обеспокоенно поглядывал на меня. Я ловила его взгляд и думала о том, что не имею права до конца доверять этому красавчику. Клим ничего не рассказывал об их общении, и все рассказы Антона я должна была делить надвое.
И я всё еще помнила его поцелуи в доме Клима и в машине. Что это было? Жалость? Спасительная пилюля? Попытка приручить меня и выведать всю информацию? В то, что это был страстный порыв, я не верила. Такие мажоры, как Антон, предпочитают других девушек — красивых, ухоженных, беспроблемных. А я была полной противоположностью.
Пристально посмотрев на Антона, я повернулась к хозяину квартиры.
— Антон прав, нам надо ехать в морг.
Андрей шумно втянул воздух через нос и, сняв очки, кивнул.
* * *
В глазах начало темнеть еще до того, как мы зашли в здание морга.
— Саша, у тебя губы посинели. Давай присядем.
Андрей, бросая встревоженные взгляды, потянул меня к скамейке возле входа. Я упрямо помотала головой, чувствуя, как от этого легкого движения к горлу подступает тошнота.
Сколько бы мы ни оттягивали время, лучше мне не станет. Я должна была сделать это. И, может, даже к лучшему, что все мои силы в данный момент уходили на то, чтобы переставлять ноги и удерживать себя в сознании. Так я меньше думала о том, что меня ждет впереди.
Антон с Андреем, на время забыв о своей неприязни друг к другу, синхронно встали по обе стороны от меня. Они были готовы к тому, что я упаду в обморок прямо сейчас. Но я сжала зубы и решительно открыла входную дверь.
Я не хотела признаваться даже себе, что крохотный огонек надежды еще теплился глубоко внутри меня. А что если они ошиблись? Что если это не Клим сгорел в той машине?
Я не смела даже думать об этом, но каждый мой новый вдох был наполнен призрачной надеждой. А что если...
В приемной нас встретил огромный мужчина в медицинском халате. Когда Андрей объяснил ситуацию, он с ходу отказал нам.
— На опознании должны присутствовать родственники. Мы уже позвонили его отцу.
Я, не мигая, смотрела на шевелящиеся губы мужчины и физически ощущала, как утекает время. Что если Клим еще жив и где-то в другом месте ждет, когда я приду к нему?! А мы стоим здесь и пытаемся убедить этого человека, что Клим нам не чужой.
— Роберт Алексеевич сейчас находится в Центральной больнице №1, у него сердечный приступ. Вы может позвонить туда и убедиться в этом. Больше близких родственников у Клима не было. А мы его друзья. Я был знаком с ним еще со школы. Я принес общие фотографии с подписанными фамилиями и у меня сохранился студенческий Клима...
Андрей говорил спокойно и размеренно. Он заранее подготовился к нашему походу и скрупулезно собрал все возможные документы. У каждого из нас были свои способы справляться с горем.
— Хорошо. А остальные кем ему приходятся?
Медик кивнул в нашу с Антоном сторону.
Андрей посмотрел на нас и ровно ответил:
— Это его девушка и друг.
Мужчина отложил папку и с тяжелым вздохом сказал:
— Девушку туда лучше не пускать.
Поймав мой гневный взгляд, он тихо проговорил:
— Девочка, от твоего парня ничего не осталось. Только обугленное тело. Тебе не надо на это смотреть.
* * *
Андрей зашел в комнату на опознание первым. И вышел оттуда бледным и окаменевшим.
— Саша, ты не пойдешь туда, — не своим голосом отрезал он, дрожащей рукой прикрывая дверь.
По сердцу будто полоснули острым лезвием.
— Это он? — одними губами спросила я, впиваясь безумным взглядом в лицо Андрея.
— Я не знаю...
Андрея припал спиной к стене и медленно сполз вниз. Ноги плохо держали его.
— Там невозможно понять. Это не тело, это просто обугленный кусок мяса...
Парня трясло. Я посмотрела на
