горел поцелуй. Я чувствовала его до сих пор. И хотела, чтобы это повторилось. Я хотела снова ощутить ту уверенность и желание, с какими он целовал меня, страстно, почти грубо. Никаких невинных жестов. Его язык не то чтобы ласкал мой рот, скорее изучал и пробовал меня на вкус, и, чёрт побери, я хотела снова ощутить это. Даже сама мысль о его губах вызывала у меня нетерпеливое желание.
Как это будет? Не здесь ведь, нет? В его спальне на чёрных простынях? В моей спальне на кремовых? Или мы не успеем добраться до кровати?
— Улиана, — голос Тони вывел меня из размышлений. Он ни разу не называл меня моим русским именем. И я догадалась, что он хочет сказать, что-то важное. — Я счастлив, что ты со мной. Я рад, что ты приехала. И мне нравится твоё соседство в моём доме.
— Я тоже счастлива жить с тобой в одном доме, — улыбнулась я.
Тони помедлил, я была уверена, что он хочет ещё что-то сказать, но он лишь притянул меня к себе, обнимая за плечи. Моя рука, оставшись без тепла его пальцев, стремилась согреться.
— Тебе холодно?
— Немного.
— Мы можем поехать домой.
Почему мне вдруг стало так тоскливо? Как будто тяжёлое предчувствие вдруг окутало меня. Волшебный вечер потерял всё очарование. Я испугалась, что Тони прогонит меня. Он явно сказал мне не всё, что хотел. Стремясь оттянуть что-то плохое, что, мне казалось, должно произойти, я покачала головой:
— Нет. Давай еще посидим.
— Давай, — Тони прижал меня к себе, поглаживая мою руку, и я положила голову ему на плечо. Я хотела, чтобы то чувство горечи, которое вдруг накрыло меня, исчезло.
Когда мы вернулись домой, то почему-то долго мялись в холле. Я хотела, чтобы он или снова поцеловал меня, или что-нибудь сказал, чтобы развеять мои страхи и сомнения. Но Тони отчего-то молчал и смотрел в пол, не выпуская моей руки.
— Я, пожалуй, пойду, — мне пришлось первой нарушить это молчание. — Спокойной ночи, Тони.
— Спокойной ночи, Джулс.
И он быстро чмокнул меня в губы, а потом ушёл к себе.
Я была совершенно потеряна и не знала, что и думать. Каких-то пару часов назад Тони страстно целовал меня посреди улицы под цветущим деревом. А теперь сбегает. Расстроенная, я ушла в свою комнату и закрыла дверь.
Наутро Тони не оказалось дома. Это было в порядке вещей. Он или уезжал на студию, или на пробы, или встречи. Иногда он зависал у своего брата.
Я сварила кофе, сделала себе сэндвич, предварительно подсунув Куки её любимые «кукиз», и ушла к себе. Тони терпеть не мог, когда я ела в спальне. Однажды он отчитал меня так, что я почувствовала себя нашкодившим ребёнком. Но раз его нет, то что он мне сделает. К тому же, он как минимум задолжал мне объяснения. Я ничего не могла с собой поделать, стоило мне вспомнить его губы на своих, как у меня сбивалось дыхание. Но странные слова Тони, недосказанность наводили тоску. Может, я себе всё выдумала, и мы были вовсе не так близки, как мне хотелось думать?
Я включила ноутбук и полезла разбирать сообщения в «Твиттере», «Дискорде» и почте. Потом поплавала в бассейне.
Ближе к ланчу я стала с тревогой поглядывать на часы. Тони не было, но обычно он предупреждал, если задерживается. Но он и не звонил, и не оставил записки. А писать ему первой мне не позволяла гордость.
Целый день я бесцельно шаталась по дому, плавала, иногда перекусывала — аппетита особо не было, — читала. За окнами стемнело, а его всё не было. И тогда я закрылась у себя, злая и обиженная. Я взялась за книги по рисованию, надеясь, что меня это отвлечёт. В одном из магазинчиков я прикупила себе несколько учебников по рисованию, пару книг по искусству и гид по музеям Лос-Анджелеса. Теперь я совмещала практику английского с изучением теории художественного мастерства.
В дверь тихо постучали.
— Входи! — отозвалась я, не отрываясь от своего занятия.
— Я не помешал?
— Конечно, нет, — я так и не обернулась. Рука быстро набрасывала новый эскиз.
Тони осторожно убрал волосы с моего плеча, и через мгновение я почувствовала прикосновение губ к коже, там, где заканчивался вырез футболки. Он не остановился на этом, поднимаясь выше к шее и мочке. Звякнула серёжка. Я сидела, замерев и пытаясь угадать настроение Тони.
— Джулс, — ухо защекотало от теплого дыхания. — Джулс…
— Да?
— Я веду себя как дурак, я знаю. Прости.
Хоть какая-то компенсация за сомнительное завершение вчерашнего вечера.
— Мне кажется, я впервые чувствую нечто подобное, — продолжал он, перемежая слова с лёгкими поцелуями. Моё дыхание стало прерывистым. — Я боюсь ошибиться и сделать неправильный шаг. Боюсь, что не получится в этот раз. Джулс… — он повернул меня к себе, — Джулс, я хочу, чтобы ты была моей девушкой. Официально.
Он замолчал, глядя на меня. Всё внутри меня кричало, как я хочу его, хочу быть с ним. Я была влюблена в него так долго! И наша история похожа на сказку.
— Ты молчишь. Может, это поможет тебе принять решение? — сказал он и поцеловал меня. Как и в прошлый раз — никакой робости. Меня сводило с ума то, с какой уверенностью его
