мир руками — безголовцы поднимали их и вертели ладонями, словно осматривались, затем опускали и держали параллельно земле, изучая ее. Эти существа эволюционировали не только социально, но и биологически, и делали это с невероятной скоростью.
Система безопасности совершенствовала свое оружие.
— Приготовились, — велел Ганс.
Донесся скрип песка под короткими ногами, ближайший к нам безголовец забрался на небольшой холмик и встал там. На него тут же нацелился с десяток стволов, я тоже прижался щекой к калашу, поймал серую коренастую фигуру на мушку.
Но экраны у нас на головах работали, и творения системы нас не замечали.
Постояв минутку, безголовец пошагал дальше на юг, за ним потащились остальные. Другая цепочка уперлась в куб на севере и начала разворачиваться — что же, в следующий заход они неизбежно наткнутся на нас.
Из люка выбрался бормочущий ругательства Шредингер.
— В башке не мозги, а дерьмо, — из длинного носа его чуть не вылетали струйки пара. — Ни на один вопрос ответить не могут, жопы мокрые! Для чего их только сюда притащили?
Речь наверняка шла об умных головах.
— Может быть, спрятаться внизу? — предложил Ганс, когда гнев комвзвода иссяк. — Прикрыть крышку, чтобы они мимо прошли?
Шредингер подумал и ответил:
— Так себе мысль. Мы перестанем видеть, что тут происходит, а люки они найдут. Сообразят, что это такое, хоть и без голов, — он хмыкнул. — Начнут открывать один за другим. Нет, нам нужно время, чтобы найти эту проклятую «скважину», и первая линия обороны будет на поверхности.
Безголовцы не станут вступать в переговоры, они попытаются нас уничтожить — всех до единого.
Я смотрел, как эти существа перемещаются по пустыне, и в голове крутился стишок, скормленный нам умными головами. Ни замка, ни бури, ни смога — ничего мы не можем найти… а еще мы не можем найти входа на нужный уровень, а слово «вход» упоминается в последней строке.
Как там было? «Там прячется вход под обличьем иного»?
Это значит лишь, что вход замаскирован, не похож на вход — никакого люка, двери или того подобного, что-то совсем неожиданное, что на первый взгляд совсем не годится. Кроме того, это значит, скорее всего, что стих надо расшифровывать не с начала, как мы делали, а с конца!
Сначала вход, потом все остальное, и в концовке замок, который играет игры! Логично!
— Разрешите обратиться, — начал я, глядя в этот раз на Шредингера.
Я знал, что спровоцирую вспышку ярости, но отступать не собирался — если разгадать загадку, то мы найдем скважину, отключим систему и в конечном итоге спасемся и выживем.
— Валяй, — разрешил комвзвода.
И снова я напрягся до хруста в затылке, подбирая фразы.
— Вот ведь умный какой, штаны на лямках, — пробурчал Шредингер, выслушав меня, и в голосе его прозвучала не злоба, а скорее усталость. — Ну раз умный, так и вали на поиски! Справимся тут без тебя. Всем там передай приказ, чтобы искали, каждый угол обшаривали. Действуй, боец!
Я не заставил себя упрашивать, подскочил и ввинтился в темный, пахнущий гнилью и сыростью колодец.
* * *
Внизу меня встретили злобные взгляды Симона и его приятелей, но я не обратил на них внимания. Подмигнул Явонде и отправился туда, где сидевший у стены Ричардсон меланхолично жевал что-то.
Выслушав меня, он на несколько мгновений замер и потер усталые глаза.
— Значит вход, который не похож на вход? — сказал комотделения наконец. — Найти его? Расшифровывать эту гнилую шараду с конца? Откуда ты такой умный взялся?
Вопрос был риторический.
Ну да, не зря я провел шесть лет в нашем институте, не самом раскрученном, но известном в узких кругах. И там мне не столько всучили специальность, по которой я буду работать, сколько научили шевелить мозгами, брать кусочки информации и складывать вместе, чтобы получалось нечто осмысленное.
— Ингвар, — Ричардсон потряс лежавшего норвежца за ногу. — Отправляйся за Бадави. Поделим это клятое подземелье на зоны ответственности и начнем поиски.
В этот момент сверху началась стрельба — аккуратная, сосредоточенная, короткими очередями. Все понятно, безголовцы наконец подошли вплотную, и Шредингер отдал приказ открыть огонь.
— Эй, что там⁈ — воскликнула Гелия. — На нас напали? И вообще что вы затеяли?
Она поднялась и уже топала к нам, точно валькирия, нацелившаяся на душу только что павшего героя.
— Эти гиены еще, — сказал Ричардсон в сторону. — Женщина, вернитесь на место.
Но проще запихать в бутылку пролитую воду, чем остановить женский бунт.
За Гелией уже двигались остальные девушки, и лица у них были раздраженно-решительные, даже у стеснительной обычно Явонды.
— Черныш, нам надоело сидеть на месте! — заявила вокалистка. — Мы хотим помочь вам!
— Чем? — спросил Ричардсон, которому упоминание его цвета кожи откровенно не понравилось. — Отправитесь наверх и сыграете пару композиций? Чтобы твари передохли? Рассыпались в песок от ужаса.
Ой, зря он это.
— Чтооо? — протянула Тамурда. — Да ты, хищная рожа, чего за ерунду несешь⁈ Угнетатель!
— Гнусный мужлан!! — поддержала его Азна.
К моменту, когда в комнату зашел Бадави, три девицы орали на нашего комотделения, потрясали кулаками, и все это напоминало акцию каких-нибудь свихнувшихся феминисток. Разве что феминистки обычно выглядят намного хуже, чем холеные красотки из группы «Балда».
И где же наш Фернадо, почему не встал с ними плечом к плечу в борьбе за толерантность?
— Может их расстрелять уже? — спросил в сторону Ричардсон, на которого вся эта атака никакого впечатления не произвела, и даже взялся за автомат.
— И расстреляй! Мы погибнем за искусство! — возопила Гелия, и приготовилась уже разорвать комбинезон у себя на груди, но в последний момент видимо сообразила, какой ажиотаж это вызовет в наших кругах.
Первым не выдержал Вася — захохотал громогласно, надрывно, точно старый филин в огромном дупле.Заржал Эрик, согнулся в поясе Нагахира, грохнул Хамид, даже на невозмутимой роже Сыча появилась улыбка.
— Да вы! Да вы! — воскликнула Тамурда, гневно оглядываясь, и не выдержала, захохотала тоже.
— И это надо бы и правда их к делу приставить, пока с ума не сошли, — предложил Ингвар, когда приступ веселья закончился.
Очереди наверху к этому времени стихли, наши отбили первый наскок врага, но я не сомневался, что за ним последуют другие.
— Надо бы, надо бы, — проворчал Ричардсон, и они с Бадави принялись делить
