Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
– Скажи-ка, парень, дома ли Марина Ивановна? – обратился к нему Захар.
– А вам зачем? – осведомился парнишка, уставившись на неожиданных посетителей нахальными черными глазами.
– Мы по делу от Василия Игнатьевича, она, должно быть, его помнит…
– Ну, заходите, коли по делу, – равнодушно пожал плечами подросток и очередной раз метнул свой нож в стену.
Захару ничего не оставалось, как войти в распахнутую дверь. Григорий, чуть помедлив, последовал за ним.
В прихожей было темно, и ямщику пришлось остановиться, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Гостей так никто и не встретил. Помявшись немного, Захар закричал куда-то в глубь дома:
– Хозяева! Марина Ивановна дома ли?!
Через значительный промежуток времени, когда Захар уже подумывал пойти на ее поиски самостоятельно, ему наконец ответили:
– Кто там ко мне? Идите прямо в гостиную! Я сейчас!
Молодой человек узнал сильный и красивый голос певицы и пошел на его звук. В гостиной было светлее – солнечные лучи проникали внутрь из трех высоких, ничем не занавешенных окон. Убранство было самое обычное и ничем не выдавало того, что в доме этом обитает не русская, а цыганская семья: диван, несколько кресел и низенький столик с огромным букетом сирени в фарфоровой вазе.
Сама хозяйка появилась на пороге собственной гостиной чуть позже визитеров и тоже выглядела совсем иначе. Вчера она была одета нарочито ярко и увешана вычурными украшениями в цыганском стиле, а сегодня она была похожа на зажиточную мещанку в юбке и блузе нежных светлых тонов. Такие оттенки только больше подчеркивали черноту ее глаз и волос, сложенных в модную высокую прическу.
– Располагайтесь, гости дорогие! – светски улыбнулась певица. – Я помню тебя, молодец! Но как тебя звать-величать, не знаю. Зачем пожаловал?
Поскольку Григорий молчал, уставившись куда-то в окно, разговор повел ямщик:
– Меня Захаром звать, Марина Ивановна, а это друг мой – Григорий. Мы к тебе вот по какому делу: девица вашего племени вчера увела у нашего приятеля Василия Игнатьевича два ларца…
– И что ж вам с меня нужно? – вскакивая с места и упирая руки в бока, тут же вознегодовала певица. – Я за всех цыган не в ответе! Идите-ка отсюда подобру-поздорову! Я сегодня все уже приставу рассказала!
– Не серчай так, милая! – впервые заговорил Распутин, поворачиваясь к цыганке. – Мы без злого умысла. Нам бы только ларцы те вернуть назад хозяину… А то, что с барахлом тем стало, не нашего ума дело.
Певица перевела взгляд на крестьянина и задумалась, склонив голову набок. Поняв, что ларцы чем-то ценны их хозяину, она изменила тактику. Неожиданно на ее ярких губах расплылась улыбка, а в глазах сверкнул озорной огонек.
– Ларцы тяжелые да большие, так что воровка бросила их в доме, когда убегала поутру. Мы их и спрятали, как увидали – ясное же дело, что нечестным путем она их добыла! Мне в том корысти нету, но своих людей мы вашим никогда не отдаем. Коли хотите назад эти ларцы, мне не жалко. Но просто так не отдам!
– Сколько просишь? – нахмурился Захар, прикидывая, сколько сможет дать приказчик.
– Нисколько не прошу! – рассмеялась цыганка. – Спляшите для меня, а я полюбуюсь. А то все мне отплясывать приходится. Хочется и самой по-барски отдохнуть!
Мужики уставились на молодую женщину в полном изумлении.
– Ты что, красавица, как же мы тебе спляшем без музыки-то? – растерялся Захар.
– Есть у меня музыка! – продолжала веселиться цыганка. – Сейчас подберу вам чего-нибудь…
Певица ненадолго выпорхнула из комнаты и вернулась с небольшим ящиком с ручкой и огромной, расходящейся вширь трубой. Захар видел это устройство в Тюмени, в богатом питейном заведении, в которое однажды попал. Оно называлось граммофоном и могло играть записанную на специальные пластины музыку.
Цыганка поставила тяжелое устройство на столик и резким движением раскрутила ручку, сжимавшую спрятанную внутри ящика пружину. Механизм пришел в действие.
– Ну, не раздумали? Ларцы ваши хотите? – сверкая глазами, спросила цыганка и, не слушая ответа, опустила иглу граммофона на пластинку.
Он зашуршал, зашипел, как змей, и вдруг выдал какое-то вступление к плясовой. Довольная хозяйка уселась в кресло и сложила руки на груди.
– Что делать-то будем? – шепнул спутнику растерянный Захар.
– Задорная бабенка попалась – так не отдаст, – так же тихо ответил ему паломник. – Ты плясать-то умеешь?
– Да вроде… – нерешительно пробормотал ямщик, смущенно поглядывая на цыганку.
– Тогда уж постарайся, разожги ей кровь! И я не отстану.
И Григорий топнул ногой, будто проверяя крепость деревянного пола и собственного сапога. Цыганка тут же зааплодировала:
– Ну, наконец-то! Потешьте!
Впоследствии Захар думал, что если бы не Григорий, то он сам из-за сковавшего его смущения провалил бы это выступление. Но слова паломника о том, что цыганку нужно «разжечь», и последовавшая за этим залихватская пляска заставили молодого человека позабыть об унизительности такого положения. Насмешливые глаза цыганки перестали его пугать, и он смог отдаться музыке.
Захар несколько раз успевал бросить взгляды на Григория и каждый раз восхищался стремительной силой и точностью его движений. Граммофон хрипел и надрывался, будто стараясь перекричать оглушительный топот двух пар ног, а в кресле заливалась веселым смехом цыганка.
Когда закружившийся Захар чуть было не столкнулся с Григорием, они резко отскочили друг от друга и в образовавшееся пустое пространство ворвалась певица.
Поводя плечами и стараясь подстроиться под размашистые движения танцоров, она закружилась между ними. Однако в этот самый момент музыка оборвалась, и вместо нее остались только противный скрежет и шуршание.
Улыбающаяся цыганка осмотрела запыхавшихся мужчин и, поцокав языком, как делают ценители лошадей, произнесла:
– Хоть вы и не моя масть, но признаю – хороши!
Повернувшись к Захару, она небрежным движением откинула со лба молодого человека выбившуюся светлую прядь.
– Говорят, бабка моя с кем-то из ваших согрешила, потому у всех ее потомков кожа светлая.
Захар все еще старался выровнять дыхание, чтобы спросить про ларцы, а она тем временем повернулась к взлохмаченному Григорию и, зачем-то коснувшись пальцем кончика его длинного носа, произнесла:
– Потешили вы меня на славу! Отдам вам ваши ларцы. Ждите здесь!
Пока гости отдыхали и приводили себя в порядок, цыганка успела куда-то сходить и вернулась с двумя аккуратными деревянными ящичками, окованными красной медью. Принимая их из рук певицы, Захар старался унять дрожь нетерпения.
* * *
Анастасия Леонтьевна нервно расхаживала по веранде загородного дома семьи Башмаковых. Весна здесь уже полностью вступила в свои права. В саду благоухали черемуха и сирень, но обычного удовольствия офицерской вдове это не доставляло. На самом деле она даже не замечала все эти роскошества природы. Ее мысли полностью занимали недавний визитер и собственная тетка-миллионщица.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
