— У тебя не возникло проблем с переходом на личности, а, сестренка?
— Уж прости, но тебя сложно воспринимать как магистра… Что за вариант? Я обдумаю все.
— Ты, — он замялся, не решаясь предложить мне то, о чем я и так догадалась.
— Передать свою силу тебе? Такое возможно?
— Ты сама предложила! У меня был вариант — использовать тебя как наживку и скрутить Каллохена силовыми ведомствами, но это слишком опасно, и Арден не согласится. А вот передача силы, пожалуй, самый безопасный вариант. Отбирают же силу в наказание. Главное, правильно все рассчитать. Ты отдашь мне ровно столько, чтобы стать посредственным темным магом. Да, лавры архимага тебе уже не светят, но скажи откровенно, оно тебе надо? Ты всю свою сознательную жизнь жила без магии и добилась больших успехов. Ты станешь отличной безопасницей, не хуже Ардена. Выходи за него замуж и забудь о Каллохане, забудь обо всех, кто причинил тебе боль. Он потеряет к тебе интерес. Все в выигрыше!
— А как же ты?
— А я уже привык с ним уживаться.
Вспомнила явление Каллохена к сыну, и мне стало жалко брата. Что это за жизнь? В вечном страхе, в вечных оправданиях.
— Ты знаешь мою мать?
— Я только знаю, что она дриада, и далеко не самая последняя. Приближенная к королеве, очень сильная волшебница.
В стене кабинета проступило лицо Джареда.
— Магистр Найт, госпожа Сатхейн срочно вызывает вас в кабинет для проверки маячков ауры. Прибыли первые адепты, не хватает только вас.
— Иду.
— Проверка маячков ауры?
— Идея Ардена. Идем, Райс, тебе тоже придется поучаствовать в этом. Видишь ли, мой отец пытается заставить Хейдена отдать ему тебя. Он не гнушается ничем. Готов убивать каждые три дня по адептке, до тех пор, пока не получит тебя. Чтобы этого избежать, нам придется пометить всех без исключения, но так, чтобы об этом никто не узнал. Я же могу тебе доверять? — он шутливо подмигнул и открыл передо мной двери.
— А вам за это ничего не будет? Думаете, Каллохен верит, что вы до сих пор ме…
Найт дал мне ментальную затрещину, и я прикусила язык. Мы не выставили щит тьмы, а в коридоре полно лишних ушей.
— Я уверен, что он скоро во всем разберется. Надеюсь только, что к тому времени ты успеешь принять решение. Фацелия, я тебя не тороплю… Понимаю, это нелегко, но ты должна осознавать, что стоит на кону.
— И что же стоит на кону? — раздался за спиной до зубовного скрежета ужасающий голос.
Снова он! Ему что тут медом помазано? Да как он смеет являться в академию?
— Господин Каллохен, — проговорила дрожащими губами.
53— А вы, кажется, та самая юная госпожа Хейден?
— В скором времени госпожа Найт, отец. Если ты дашь нам спокойно вздохнуть и перестанешь врываться в мою спальню и жизнь, возможно, однажды даже станешь счастливым дедом.
— Даже так! — Каллохен вскинул брови, а Эйдан стиснул мою талию.
Когда Пожиратель душ склонился ко мне и повел ноздрями, я почувствовала прилив света. Он теплился в груди, обжигал плечо слева чуть выше подмышки, там, где образовался серебристый знак после нашего с Арденом… эм… в общем, там, где он образовался. — Но, сын она же светлая! Мне не нужны светлые внуки.
Эйдан нахмурился, словно тоже что-то почувствовал, и глянул на меня как-то иначе.
— И правда…
— Что значит «и правда»? — вспыхнула, и наигранно пихнула брата в бок. — Я из-за тебя чуть не рассталась с Арденом, что ты такое говоришь? Как мне вообще все это понимать?
— Я бы тоже хотел услышать ответ на этот вопрос, — раздался за спиной Каллохена стальной голос магистра Хейдена. Я неосознанно дернулась к нему, но Эйдан усмехнулся и вжал меня в себя сильнее.
Осмотрев нас троих, Пожиратель душ рассмеялся.
— Господин Хейден. Госпожа Хейден. Сын. Вижу, вам троим есть о чем поговорить.
Светлый и, страшно представить, мой отец, смотрели друг на друга как злейшие враги, готовые сцепиться в схватке. Их тела — как два сгустка напряженных нервов: сжаты кулаки, ходят желваки, прищурены глаза, но при этом оба сохраняют дипломатичную улыбку. Я уже молчу про то, что в воздухе вибрируют силы запредельного уровня.
— Не стану вам докучать, — наконец, ответил темный.
Короткий кивок и трость Каллохена описала в воздухе круг. Он коснулся набалдашником Найта и напомнил:
— Если бы ты столько же времени уделял нашему делу, как поиску очередной постельной грелки и мелкой мести старым врагам, ты бы уже давно выполнил мое поручение. Советую не забывать, что стоит на кону. Я жду от тебя результатов. Не подведи меня.
Он сказал тихо, но я все равно услышала.
Укрытые пологом и несколькими магическими щитами, мы оставались невидимыми для других адептов. Когда Каллохен скрылся в конце коридора, я со всех ног бросилась к Ардену и прижалась к нему.
— Испугалась, малышка? — ласково произнес он, поглаживая меня по волосам. — Спасибо, Эйдан.
— Она моя сестра, мой долг ее защитить.
— Она его дочь, но это его не останавливает. Фацелия, мы должны отправиться к госпоже Сатхейн…
Я кивнула, унимая дрожь.
— Эйдан объяснил. Ты хорошо придумал. Он правда будет убивать, если ты не отдашь ему меня?
Арден поднял недовольный взгляд на Найта, но тот пожал плечами и беззаботно двинулся в кабинет лекаря.
— У кого-то слишком длинный язык.
— Кто-то разговаривает со мной и доверяет, в отличие от тебя! Мне всю жизнь врали, Арден! Ты не представляешь, как тяжело жить в постоянной лжи.
— А я не могу рассказать тебе всего из-за печати долга. Пусть контракт с ее цветейшеством и расторгнут, но печать осталась. Кстати, спасибо, — он обнял мое лицо ладонями и нежно поцеловал.
— За что?
— Я знаю, что ты ей звонила, чтобы меня защитить. Но тебе придется привыкнуть, что я буду защищать тебя, а не наоборот. Ты не должна ни о чем беспокоиться. Я смогу за тебя постоять, Фацелия. Все будет хорошо, верь мне.
— Понимаю, но я хочу помочь! Не хочу, чтобы из-за меня пострадали другие девушки или ты. Это ведь моя проблема, а не их! Арден, если Каллохену нужна я, то мы можем…
— Нет, — осек он и ненавязчиво развернул колечко на моем пальце камнем наружу. — Я сейчас злюсь, — он коснулся носом моего носа. — Очень сильно злюсь.
— Да оно случайно повернулось и…
Арден накрыл мои губы пальцами.
— Ты стесняешься моих чувств к тебе? Я люблю тебя. Я так давно люблю тебя, что уже и не помню ту жизнь, в которой тебя не было. Фацелия, я никому тебя не отдам. Я лучше сам тысячу раз умру, чем позволю причинить тебе вред и твое неверие в меня — хуже, чем когда ты заблокировала мой свет.
