его?
— Да он меня однажды отмудохал… — Глеб медленно моргает. — Я был на четвертом курсе, он на втором… Отбитый на голову.
— Да, — Юра расплывается в улыбке. — Таким и остался. Вот он чо… Вот почему вы друг друга игнорируете. Сильно отмудохал?
— Если я его до сих пор терпеть не могу, то, наверное, сильно, — Глеб хмурится, молчит и продолжает, — но я тоже тогда был хорош. Докопался не до того.
— А дальше?
— Не дружи с ним, — Глеб скрещивает руки на груди.
— Он мне нравится.
— Надеюсь, тебе понравится, когда ты при культурном и спокойном разговоре по харе получишь, — Глеб поскрипывает зубами. — И жену я его помню. Тихая, мать его, отличница, которая всегда в сторонке ждала его после драк.
— Вот, — Юра разочарованно пожимает плечами, — развелись. А про культурное общение, Глебушка… Знаю я твое культурное общение. Угроза за угрозой. А он такое не любит, это да. Я с ним очень осторожно общаюсь. Так что, не вы будете со мной дружить, то я к нему переметнусь.
— Кто такой Воронин? — шепотом спрашиваю я.
— Выскочка, — шипит Глеб. — Гопота.
Юра улыбается еще шире.
— Нет, — Юра качает головой. — Гопота сливается, а этот не слился. И прежде чем в рожу дать либо долго взвешивает все за и против, либо просто сразу кидается, когда стоит вопрос жизни и смерти. Предположу, что с тобой, Глеб, он долго думал.
— Давайте сменим тему, — Глеб кривится, — мне не нравится обсуждать, как один придурок разбил мне нос. Сука, и быстрый такой был. Я даже не сразу понял, что происходит.
— Ты, поди, ушел в самолюбование, какой ты опасный, — Юра смеется.
— Да, было дело, — Глеб запрокидывает голову и растекается по дивану. — Он тощий и какой-то угловатый, и я был уверен, что я тут альфа-студент.
— Не хочешь отыграться?
Глеб смотрит на Юру, и тот потирает руки:
— Реванш?
— Никаких дел с ним не буду иметь. От него не знаешь, чего ждать. Даже ты более предсказуемый, Юр, а этот… Нет, спасибо. Жаль, что развелся, потому что…
— Точно крышу сорвет? — Юра аж задерживает дыхание.
— Да.
— Я знаю ребят, которые у него работают, — Ярик зевает. — Там у них своя атмосфера. Никаких разговоров не по делу.
— Ах ты, — Юра разворачивается к нему. — Так Воронин у тебя тоже был в кандидатах, у кого поработать? Вот же черт!
— Он бы меня не взял, — Ярик вздыхает. — Я люблю разговоры.
Глеб переводит на него возмущенный взгляд:
— Ярик. Замолчи. Только не Воронин. Этого я бы тебе не простил.
— Тихо, — я вскидываю руку, когда понимаю, что крики Надежды стихли. — Тихо…
Сквозь густую тишину к нам летят обрывки детского плача, и Ярик вскакивает на ноги. Распахивает дверь, вылетает в коридор, и Юра кричит, подхватив с пола белый непрозрачный полиэтиленовый пакет:
— Ты бабки забыл! Чертила неверная! Бабки! — тяжело встает и ковыляет к выходу. — Все, мозг там отключился.
— Идем? — смотрю на Глеба.
— Идем, — он сжимает руку и встает. — Теперь ты знаешь еще один мой страшный секрет из прошлого. Меня как щенка побил у библиотеки второкурсник.
— Слышу в твоем голосе тоску.
— Сейчас мне в рожу никто не даст, — приобнимает меня за плечи и ведет к двери, — вот так… — усмехается, — посреди вежливого разговора
***
Да, автор решил и тут пройтись маленьким штришком по Воронину из “Развод. Вспомни, как мы любили” https:// /ru/book/razvod-vspomni-kak-my-lyubili-b457760
Если вы еще не с Ворониными, то приглашаю в гости. Все читатели сошлись во мнении, что это самый придурочный и бесячий мужик.
Глава 54. Не отпускай свою отличницу
Я помню те чувства и эмоции, которые я испытывал, когда видел своих сморщенных и орущих детей.
Удивление, волнение, страх, бескрайняя нежность и желание защитить. И это желание аж в висках пульсировало.
Сейчас этого ничего нет.
Да, ребенок.
Да, маленький, сморщенный и беззащитный.
Как и любой другой младенец.
Может, я моральный урод и бессовестная мразь, но в груди ничего не шевелится. Это не мой ребенок, пусть и от моего семени.
— Даже в руки не стала брать, — шепчет Люба, — отвернулась…
Я чувствую напряжение Ярика и беспокойство Нины, и от этого мне неловко. Юра в стороне стоит и наблюдает. С поздравлениями не лезет.
— Глеб… — шепчет Нина.
— Обычный младенец, — смотрю на нее. — Это все, что я могу сказать.
И ничего не дергается, когда Ярик берет младенца на руки и когда с испугом заглядывает в его личико.
Вот тут я вижу все те эмоции, которые я испытывал со своими детьми. Люба всхлипывает, косит на меня взгляд, и я протягиваю руку:
— Иди сюда.
Я привлекаю ее к себе и обнимаю:
— Поздравляю, Люба, с сыном.
Отстраняется, цепко всматривается в глаза, и я взгляда не отвожу. Мне нечего скрывать. Я не ждал этого ребенка и не хотел. И к биологической матери у меня не было никаких чувств и даже интереса, чтобы сейчас во мне проснулись какие-то сомнения.
Да, совесть спит и не думает просыпаться, потому что я уверен в Ярике и Любе.
— Мы тебя, наверное, все достали? — Люба вытирает слезы.
— Да я бы не сказал, — пожимаю плечами. — Я принял ситуацию такой, какая она есть, и чего мне нервничать? Я приберегу нервы для будущих бессонных ночей, Люб.
— Все, я иду смотреть, — Юра отталкивается от стены, к которой привалился, и шагает к Ярику. — На твоего сына, Ярослав. Так, — встает рядом, наклоняется к младенцу, который уже не кричит, а хныкает. — А кто это у нас тут? — поднимает взгляд. — Может, Юра?
— Нет, — Ярик цокает.
— Точно не Юра?
— Нет.
— А если хорошо подумать?
— Радослав, — Люба оглядывается.
— Радик, значит, — Юра вновь смотрит в личико младенца. — Радослав Ярославович. Язык сломаешь, да? Напридумывают всяких имен, а вам потом с ними жить.
— Хорошее имя, — напряженно выдыхает Ярик и переводит на меня взгляд, ожидая поддержки.
— У вас целых два будет, — Юра тоже на меня оборчивается, — пусть один будет Юра.
— Нет, — Нина скрещивает руки на груди.
— Да много они понимают, да, Радик? — Юра касается пальчиков Радослава, который морщит носик. Поднимает взгляд на Ярика. — На тебя похож.
А затем разворачивается и лениво шагает прочь, спрятав руки в карманы брюк:
— Поздравляю. И у меня был план, если бы вы тут внезапно передрались, то я бы Радика себе забрал.
— Чего? — Ярик охает. — Обалдел?
— И был бы он не Радиком, Юрием Юрьевичем, — выходит в коридор и хмыкает, — но драки не случилось, поэтому я ретируюсь с некоторым разочарованием в груди.
Люба забирает Радика у Ярика и осторожно опускается на
