что мне и нужно. И как мне теперь улизнуть?
- Я могу пойти с Зориной, - добавил позади Кэррик. - На тебе Академия, между прочим, там тебя с утра разыскивают, а на тебе, Рикшат, следствие, а я - всего лишь бедный декан целителей, так что могу составить девушке компанию.
- Дядя, - обратился Аттиан. - Отвечаешь за нее головой. Зорина, - пронизывающе глядя на меня своими темными, как океан, глазами. - Не знаю, что ты задумала, но оставь это, пожалуйста, нам. Больше всего на свете я боюсь потерять тебя, - он положил руки мне на плечи, слегка сжимая.
- Ни о чем таком и не думала, - быстро произнесла. - Хочу просто пройтись.
- Почему я не верю тебе? - все так же глядя в глаза спросил мой ректор
- Не знаю, - прошептала и просто обняла. - Спасибо, что вы есть и поддерживаете меня, - за такой короткий промежуток поняла одно: нужно ценить тех людей, которые не смотря ни на что помогают, находятся рядом.
Неожиданно потеряла бабушку, так же и маму, не успев сказать, как она мне дорога, больше этого не повторится.
- Искушение мое, - прошептал Аттиан, поцеловав меня легким поцелуем в лоб, словно нерадивого ребенка.
- Скоро начну ревновать, - обнимая нас двоих, с улыбкой произнес Рикшат. - Но, к сожалению, меня вызывает император, - показывая на горящий камень в руке. - Мне пора. И да, ты не только его искушение, но и мое, - целуя в висок, с шуткой сказал он.
- Спасибо, - странно вот так ощущать внимание не от одного мужчины, а сразу от двоих. Настолько непривычно и неловко, но только с сердцем ничего поделать не могла.
- За это, - кивнул в сторону догорающего костра, - не переживай. Мои люди все уберут.
- Спасибо, - перевела взгляд на погребальный костер. Остались одни ветки; его поливают какой-то смесью и впервые минуты тело быстро сгорает не оставляя следов
Рикшат раздавил камень, его поглотила черно-золотистая дымка, следом тоже самое повторил Аттиан. Мы остались одни с лером Кэрриком.
- Признавайся, что ты хочешь? - спокойно, как бы между прочим, произнес декан.
- Хочу попасть домой и купить вот такие камушки, - честно призналась ему.
- Домой зачем? - настороженно поинтересовался мужчина. - Там же все сгорело.
- Не знаю, просто чувствую, что надо. Конечно, это звучит глупо, но я не верю, что маму просто так убили - она никому не мешала, наоборот, всем помогала. Возможно, пытаюсь этим действием заглушить свою боль.
- Поверь, лучшее, что ты можешь - это держаться от этого дела подальше, оставь это истинным, они разберутся, - внутри все бунтовало и требовало действий.
- С вами или без, но я поеду домой, - твердо произнесла.
- Куда ж без меня, пошли, - протягивая руку, сказал мужчина.
Вложив в руку мужчины свою ладонь и кинув последний прощальный взгляд на почти потухший костер, мы переместились почти к самому дому. Как и говорил декан, огонь уничтожил практически все.
Наполовину повалившийся дом, весь в саже. Я в белом платье и такого же цвета туфельках ступила на грязный пол. Он весь был в мужских следах. Дело в том, что здесь принято на похоронах присутствовать в белом, это символ очищения. А вот женятся в красном или черном.
Что я здесь хочу увидеть? И тут же сама себе ответила на свой вопрос: маму. Надеюсь, это последние похороны. Не щадя платье, присаживаюсь на корточки на то место, где лежала мама. Лунные могут увидеть прошлое, хочу. Расслабившись, попыталась пропустить через себя все, что здесь было, но как назло будто ступор стоял. Ладно, попробуем по-другому, отбросив все ненужные мысли, идем вперед, не видим препятствия, вошла в медитативное состояние.
Я будто оказалась на месте мамы, видела все ее глазами. Почувствовала, как по лицу побежали градом слезы. Она знала, что он пришел, нарушено охранное заклятие вокруг дома. Она берет черный порошок, думает, это поможет. Он медленно, будто наслаждаясь трепетом жертвы, подходит. Не растерявшись, она бросает в него парализующую смесь, но это лишь сильнее его раззадоривает. Он смеется, спрашивает про бумаги. Его голос мне кажется знакомым, не могу вспомнить, к тому же из-за капюшона не в силах разглядеть черты его лица. Он хватает ее за горло, но получив отрицательный ответ, душит ее. Она берет его за руку и смеется в лицо своему убийце. На мои глаза попадается медальон с гербом, что висит на шее убийцы, он идентичен тому, что и на кольце. А значит, я права. Перед смертью происходит непонятное: мама будто стала терять силы, гаснуть на глазах, а перстень в ее руке начал светиться золотистым цветом. В предсмертных судорогах она стягивает тот с его руки.
- Я тебя еще пожалел, Катариэль, - слышу сквозь шум в ушах голос убийцы, покидающего дом. В руке мама крепко сжимает перстень. Темнота, кажется, я теряю сознание.
- Ну, дуреха, приходи в себя. Куда ты смотрел? Сделай же что-нибудь, если она умрет, я тебя лично этими руками задушу, - слышу ругань и угрозу, моментально узнаю голос Рикшата.
Свежий воздух, мне на лицо льют ледяную воду, приоткрываю глаза и вижу склонившееся надо до мной лицо оборотня.
- Слава Богам, я уже собирался искусственное дыхание делать.
- Настолько испугались, что решили пару минут подождать, - откашлявшись проговорила.
- Доиграешься ты, расскажу все Аттиану, и достанется тебе и вам, уважаемый лер.
- Расскажешь, не узнаешь, что там произошло, - тоже перешла на ты и сразу же взяла, как там, быка за рога.
- И что ты там увидела, и как это сделала? - помогая мне подняться, засыпал вопросами следователь.
- Вот как, нужна информация - включается следователь? - задала вопрос.
- Включается взволнованный жених, которого хотели обмануть, - отвечая и помогая мне отряхиваться; некогда белое платье превратилось в серо-черное, местами белое.
- Смерть мамы.
- Как у тебя это получилось?- напряженно вглядываясь в меня, серьезно спросил Рикшат.
- Не обращай внимание, - вмешался в разговор Кэррик, обращаясь ко мне. - Если бы он хорошо учился, то знал бы, что лунные могут пересматривать события прошлого.
- Так, - не удержался Рикшат. - Вы сейчас оба все мне рассказываете, - просматривая взглядом двор, его взор остановился на столике, где мы любили с мамой посидеть.
- Хорошо, - согласилась, принимая помощь подняться.
Словно больной, мне помогли
