путь использовали, когда строили каменные укрепления, доставляя материал от Таканив к Мантуру.
До городских ворот мы добрались быстро. Солнце еще не взошло, и только бледно-розовая каемка прочертила небосвод.
Город спал, хотя скоро должен был проснуться. Тишина плотным коконом окутала мирный Мантур. И стражники, подремывающие на посту, даже не ожидали, что им на встречу в такую раннюю пору вылетит растрепанная всадница на взмыленной лошади.
Я осадила коня буквально за несколько дюймов до бдительных вояк и замерла, тяжело дыша. Даже бока эх-ушкье ходили ходуном от напряжения. Не знаю, какая невообразимая связь была между ним и Эдом, но Черныш явно переживал и торопился, словно предчувствуя беду.
— Сколь-ко… за… вход?
Слова вырывались вместе со сбитым дыханием и царапали песком сухое горло.
Стражник встрепенулся, растерянно потер глаза. И, окинув меня подозрительным взглядом, сонно прохрипел:
— Медяк!
Я, торопливо пошарив в кармане, достала тусклую монетку. Денег было совсем не много. И в другой раз я бы придумала, что-нибудь, чтобы не расставаться со скудными накоплениями. Но не сейчас, когда каждая минута была буквально на счету.
Я и сама не знала, что так упорно гнало вперед. То ли напряжение, охватившее Черныша, передалось мне, то ли, наоборот, я сама заразила его беспокойством. А может мы одновременно почувствовали что-то такое, что нам двоим не давало покоя и заставляло спешить изо всех сил.
Узкие запутанные улочки приграничного города казались хитросплетенными лабиринтами. Я уже не задавала себе вопрос, откуда Черныш знает, куда нужно двигаться. Без лишних доказательств доверяла, понимая, что сама бы ни за что не нашла верный путь и попросту заблудилась во всех этих лабиринтах.
Крайняя, довольно-таки широкая улица вывела на околицу города. Низенькие хибарки уже не жались друг к другу, словно воробьи в поисках тепла, а были разбросаны беспорядочно вдоль широкой обочины. А затем и вовсе исчезли.
Нужный нам домик был последним и единственном на широкой прогалине, за которой возвышалась городская стена. Несколько чахлых деревец обрамляли широкое подворье, в небольшом загоне прохаживались лошади. Высокие, тонкокостные, с длинными ногами и пышными гривами. Совсем не похожи на низеньких, мохнатых и крепких лошадок, которых предпочитали простые граждане. Таких скакунов не запряжешь в телегу, не нагрузишь мешками с мукой или охапками хвороста.
Я притормозила, заставила Черныша попятиться вглубь улицы, и только спрятавшись за толстым стволом ореха, спешилась и перевела дух.
— Они тут? — зачем-то уточнила. Хотя ответ знала и так.
Под ложечкой засосало, плохое предчувствие, словно яд, разлилось по телу.
— Врываться туда вот так сходу было бы глупостью, правда? — пробормотала себе под нос. Зачем продолжала советоваться с Чернышом, не понимала. Ведь было ясно, как белый день, что он не сможет мне ответить. Может, чтоб просто не ощущать себя одинокой?
Мой план пришлось на ходу переделывать. Вначале я думала просто догнать Эдхарда у самого города и не оставить ему выбора. Что бы он поделал, если бы я хвостом увязалась за ним? Не покусал же. А теперь я даже не знала — внутри этот упертый король или снаружи, так же наблюдает издалека за вражеской «крепостью».
В этот момент дверь домишка открылась, и порог переступил высокий светловолосый мужчина. Он обвел взглядом окрестности, спустился по ступеням и потопал в сторону загона с лошадьми. Я затихла, словно мышь, даже губу закусила, чтоб не выдать себя невольным вздохом. Как оказалось вовремя, иначе не удержалась бы от вскрика. Потому что с виду крепкий, здоровый представитель фей-ирского народа внезапно упал как подкошенный, и что-то медленно потащило его в кусты. Блестящие кожаные сапоги сверкнули в тусклом утреннем свете и исчезли в пышной зелени жасмина.
Я скосила глаза на Черныша. Эх-ушкье задрал верхнюю губу и беззвучно фыркнул.
Черная тень метнулась вдоль ограды и скрылась за домом.
***
Мы подождали еще какое-то время. Белобрысый обладатель начищенных сапог продолжал почивать в зарослях жасмина, не подавая признаков жизни. Новые, желающие полежать на травке, не появлялись. Черная тень — особого труда не составило догадаться, кому она принадлежала — тоже не показывалась. В домике царила тишина.
— Я пошла… — выразительно посмотрела на эх-ушкье. — Ты ждешь нас тут. Вдруг Роба придется на тебя грузить. Кто его знает, что эти нелюди сотворили с бедным оруженосцем, — постаралась предугадать все варианты побега.
На последних словах голос немного сорвался. Я очень надеялась, что Роб все же не пострадал, как и уверял Эдхард. Но прекрасно понимала, что и от моего отца, и от тех, кому хватило ума и совести с ним сотрудничать, можно ожидать чего угодно.
Эх-ушкье фыркнул, намекая, что и он как бы нелюдь, и я ласково погладила пышную гриву.
— Ой, Черныш, ты не в счет. Ты просто изумительный нелюдь. Не такой, как эти… — поджала губы, вспоминая об Рхианнон.
Сама себе удивлялась — как можно ни разу не видев женщину, уже испытывать к ней глубочайшую антипатию.
В последний раз хмуро взглянула на зловещую хибарку и осторожно, стараясь быть как можно больше в тени, двинулась по направлению к ней. Но не успела пройти и половину пути, как просто на моих глазах оконная рама вылетела вместе со стеклом, из отверстия повалил густой дым, а спустя секунду сквозь густые клубы прямо в траву под окном вывалился Блондин. По крайней мене, мне показалось, что Блондин. Другого такого дурного я просто не знала.
Он поднялся на ноги, на секунду завис нерешительно, прислушиваясь к нарастающему шуму в просыпающемся домике, зачем-то похлопал себя по карманам и зашарил глазами по густой траве.
— Беги же! — мысленно застонала, наблюдая за действиями оруженосца.
Черный король, судя по воплям и грохоту, увлеченно орудовал внутри, и все никак не показывался. Угрожающее рычание слышалось победным воем, а две длинноволосые белобрысые тушки уже успели ласточками спикировать из еще одного окна, того, что с другой стороны домика, которая торцом ко мне. Я возгордилась, Эдхард даже волком чувствовал себя вполне уверено.
Я не рвалась в бой. Наблюдала. Если он сам справится, то и мне нечего под ногами путаться. Но вдруг что-то пойдет не так, то я всегда на подхвате. Уж несколько фей-ирских шевелюр подпалить мне вполне по силам. Возьмусь с превеликим удовольствием.
Только я совсем не понимала, почему Роберик не дает стрекача. Ведь именно для этого Эдхард и устроил громкую заварушку, явно не рассчитывал победить всех врагов, а просто отвлекал, давая время оруженосцу смыться. На его месте
