class="p1">— Я.. — запинается, еле выдерживая на себе пристальный взгляд. — Может быть хотел что-то съесть?
Хотел. Тебя.
Чертовщина какая-то. У неё и вправду ангельские глаза. Такие красивые серые с голубыми крапинками.
Зачем ты пришла, милая? Теперь ты не отделаешься от меня, как бы не громко кричала.
— Нет. Спасибо.
Ее щеки медленно розовеют. Краснеют. Она явно не ожидала отказа.
— Если что-то понадобиться, я в соседней комнате. — Зачем-то уточняет и юркает туда.
Хорошо. Я приду. Дважды просить нет необходимости.
Закрывает кран и проводит ладонью по волосам. Проходится пушистым полотенцем по коже и одевает шёлковую рубашку. Губы увлажняет блеском.
Решает дать второй шанс роману и прочитать несколько глав перед сном.
Мажет пальцем по губам разглядывая своё отражение.
С днём рождения, Эва! Вот ты и стала совершеннолетней.
Открыв дверь, первым делом видит как клубы пара вздымают к потолку стелясь, растворяясь. Затем, краем глаза улавливает какое-то копошение на кровати. Опускает голову и встречается с насмешливым взглядом чёрных глаз.
Маркус.
Парень все ещё в одном полотенце, правда волосы успели высохнуть.
Эву парализовало. Тело отказывается слушаться, во рту пересохло. Какое-то странное чувство стягивает низ живота и ощутимо начала наливаться грудь, когда парень поднялся с кровати и двинулся к ней.
— Что ты здесь делаешь? Да ещё в таком виде? — пятится назад. Упирается позвоночником в дверной косяк. Старается не смотрят туда, где через полотенце отчетливо выпирает «что-то». Конечно, девушка знает, что таится за махровой тканью.
— Моя одежда у ваших слуг. — Останавливается в метре от неё. — Я совсем забыл. Я так и не поздравил тебя с денем рождения. У меня для тебя подарок.
— Ты.. мог бы мне подарить его завтра утром.. . Ничего страшного.. — смотрит за спину парня, но никакого подарка не замечает.
Маркус подхватывает ее прядку и наматывает мокрый локон на палец, приближаясь:
— Мой подарок — твоя девственность. — Цедит в дрожащие губы.
Не церемонясь больше ни секунды, хватает ее за горло и проталкивает обратно в ванную. Идёт следом, громко захлопывая за собой дверь.
— Что ты делаешь? — пищит. В глазах застыл страх. Его поведение пугает. Она боится предположить, зачем он здесь закрылся с ней? Хотя догадки так и лезут липкими мыслями, жуткими картинками. — Выпусти меня, немедленно! — почти шепотом, с застывшими в глазах слезами.
Его это не отталкивает. Наоборот, возбуждает ещё сильнее. Так хочется сломать ее как спичку. Чтобы знала, насколько суров этот мир, чтобы ее больше не приводили в пример. Очернить, измазать в собственной грязи.
— Я тебе делаю, можно сказать, одолжение. Кто знает, когда твой папаша разрешит тебе трахаться с мальчиками? — Дергает хрупкое тельце на себя и с силой разрывает на ней рубашку. Пуговицы звонко разлетаются по полу и в следующий миг, Эва со всей дури проходится рукой по его щеке, оставляя огненный отпечаток.
Потемневший взгляд падает на быстро вздымающуюся, неприкрытую женскую грудь, а пальцы тянутся к пылающей щеке.
Она его ударила? Она его удалила!
Сучка!
— Не трожь меня!!! — пищит, когда он заламывает ее прижимая к себе спиной. По пути включает кран и даже дотягивается до смесителя в душевой.
Прижимает брыкающуюся девчонку, больно сдавливая ее кисти.
— Это не сойдёт тебе с рук! — крутит головой, откидывая прилипшие к лицу волосы.
— А мне кажется — сойдёт. Ты такая трусиха, что не обмолвишься отцу о своём первом разе.
— Я буду кричать! И сюда обязательно кто-нибудь прибежит!! ПОМАГИ... — остаток слова глушит прижатая к губам грубая ладонь.
— Кричи, если хочешь чтобы было ещё большее.
Мычит ему в руку, когда парень прогибает ее впечатывая в стену. Расталкивает ноги, проводит пальцами по сухим складочкам.
Плюет на пальцы и сново проходится, размазывая слюну по промежности. Останавливается в углублении и неглубоко проталкивается в неё. Шипит от острой боли. Эта сучка укусила его.
Вот же неугомонная! Так самозабвенно борется за свою невинность.
— Не хочешь по-хорошему?— Разворачивает лицом к себе и не рассчитав силы, девчонка ударяется затылком о стену. Ненароком. Он не хотел причинять ей боль. Не такую боль. — Будет по-плохому.
Блокирует ее руки над головой. Стягивает полотенце и закидывает стройную ножку покрытую мурашками себе на бедро.
Врезается в ее губы одновременно с членом, который нещадно лишает ее девственности.
Эва рычит ему в губы, из глаз сыпятся прозрачные бусины слёз. Низ живота пробивает болезненная вспышка. Он не останавливается. Двигается в ней и с каждым движением жжение увеличивается. Между ног становится влажно. Кровь.
Скулит ему в губы. Кажется сдалась. Больше не сопротивляется. От боли нечем дышать. Кружится голова. Сильно зажмуривая глаза видит, как страницы ее любимых романом желтеют, покрываются плесенью, умирают вместе с ней. В мире нет сказок. Мир переполнен жестокостью. Даже близкий знакомый, которого, казалось, ты знаешь всю жизнь, оказывается безжалостным ублюдком.
Ненавижу..
От этого ее уберегал отец? Не уберёг. Не вышло. Ее «убил» тот, кого он считал названным сыном.
Маркус кончает в Эву слишком быстро. Узко. Горячо и тесно. Он не насытился. Хочет ещё.
Выходит, сперма в перемешку с кровью стекает по женскому бедру. Мерзкое ощущение.
Сдирает с неё тряпку и тянет в душ. Эва спотыкается не в силах сделать шаг. Парень подхватывает свою игрушку на руки и, переступив невысокий бортик, закрывает стеклянную створку. На неё сразу же оседает пар, скрывая от мира их силуэты.
Она и вправду похожа на фарфоровую куклу. Неподвижна. Ни одной эмоции. Пустая.
— Ну же, улыбнись маленькая.. — поддевает ее подбородок заставляя посмотреть на него тусклым взглядом. Там умер рай. — У тебя такая красивая улыбка.
Растирает ее губы, опускается к шее. Смывает горячей водой острые мурашки. Сдавливает маленькую упругую грудь, щипает сосок. Опускается ниже, обводит изгиб талии, накрывает ладонью низ живота. Смывает своё семя вперемешку ее кровью. Его дико возбуждают эти грязные, пошлые действия. Перехватывает дыхание, когда он прижимается к ее бледным губам. Снова сжимает грудь. Ласкает, но в этой ласке нет ни капли нежности. Внутри Эвы разливается непередаваемая горечь. Слёзы устали течь. Сердце бьется через раз.
Истошно воет, когда он снова разворачивает ее к себе спиной и проходится по спине, сдавливает ягодицы.
Ещё раз?
— Пожалуйста.. — выдыхает во влажный кафель и бьет о него лбом. — А-а-а-й.. — скулит, чувствуя его в себе.
Он будто издевается, медленно проникая в неё.
А сам
