Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
флаг. Там она вышла на палубу поблагодарить всех киевлян за длительный прием и подала сигнал к отплытию. Великолепная флотилия направилась вниз по течению, пока не скрылась с глаз. Те жители, которые сопровождали галеры на лодках, вскоре вернулись. Город затих и на следующий день вернулся к своей размеренной, обыденной жизни. Изучая подробно материалы пребывания Екатерины II в Киеве, я не нашел свидетельств посещения ею местности, носящей романтическое название «Кинь-Грусть». Однако старожилы любят поведать, что это название красивой окрестности дала она, потому тут не скучала. Так ли? Свидетельств нет, да и погода была в это время года такой, что не до времяпровождения в живописных местностях.
Киево-Печерская лавра в конце XIX в.
Один из спутников императрицы написал: «Город представляет собой ландшафт редкой красоты, особенную прелесть производят находящиеся на высотах церкви с зелеными или даже вызолоченными куполами. Но очарование исчезнет, когда вы очутитесь внутри этого жалкого города. Всё, что доставляется водою – леса, товары – необходимо везти с Подола в верхние части города, в которых иногда не достает воды для питья. На Подоле, по случаю глубокой грязи, улицы вымощены сплоченными брусьями, а если во время сухой погоды случается пожар, то легко охватывает огонь и дома, и улицы. На Печерске я видел, как экипаж, запряженный парой лошадей, должен был оставаться в грязи, а в другой раз шесть лошадей не могли вытащить экипажа из ужасного омута. Зимой простые женщины в Киеве носят сапоги, а летом ходят босые. При малейшем дожде во всем городе непроходимая грязь, а летом нестерпимая пыль. В верхнем городе есть только один красивый каменный дом, построенный монахами, а теперь принадлежит казне. Дворец в Киеве построен из дерева и не хорошо содержится. Для императрицы была устроена в одной комнате ванна, которая стоила 500 рублей».
* * *
Императрица, пребывая в нашем городе, 17 апреля 1787 года утвердила первый правильный план Киева, составленный генерал-аншефом Миллером и графом А. Шуваловым, по которому предписывалось весь город сосредоточить на высотах, начиная от Печерской крепости до Старокиевской горы. Главной частью предполагалась Киево-Печерская, укрепления которой должны были соединяться ретраншементами со Старокиевскими в одно целое. Подол ликвидировался как часть города. Там разрешались только загородные дома. Так как план составлялся военными, интересы жителей не учитывались. Смерть Екатерины II остановила это «злодеяние». Ее сын, делавший всё наоборот, указом от 13 ноября 1797 года отменил уничтожение Подола. В том же году была образована Киевская губерния, и Киев стал губернским городом с теми же наглыми попрошайками, которые не дают спокойно пройти к храмам и сегодня.
В то время Российская империя утверждала свои завоевания в пределах пока лишь Новороссийского края, которому по многим причинам Екатерина II уделяла большое внимание. Вот и возникла мысль о переносе по политическим и климатическим причинам имперской столицы из Петербурга на юг, в древнее ее местопребывание – Киев и даже южнее, где красовался своим пока что только звучным именем Екатеринослав, имея только один дворец и несколько казарм. Вот что писала своенравная императрица своему постоянному корреспонденту барону Гримму, при этом выражая свое пренебрежение к обитателям юга своей державы: «Из истории России видно, – писала она, – что народы, жившие на севере государства, легко подчиняли себе народы, жившие на юге; южные же жители, представленные самим себе, были всегда слабы и не имели прочного могущества, тогда как север легко обходился без юга или без южных стран. Но, по моему мнению, настоящая столица империи еще не найдена и, по всей вероятности, не мне ее найти». Далее в том же письме она радовалась, что «народная ненависть» к Петербургу уменьшилась, хотя имеется достаточно свидетельств, что ей это только казалось.
На абсолютно необоснованные обвинения, что Екатерина II не любила украинцев, отвечу: как можно не любить то, о чем понятия не имеешь? Императрица знала только казаков, а остальные ее подданные были… русскими. Это подтверждает случай, произошедший с Франсиско Гойей. Да-да, именно с ним. Как-то в Рим прибыл эмиссар российской императрицы с целью набора придворных живописцев. Было предложено и Гойе приехать в Петербург. Там живописцам платили немалые деньги, но Екатерина ставила условие – оставаться навсегда в России. Франсиско удивился: «С какой стати, я же не русский?» «Государыня императрица тоже происходит из германского княжеского рода, – любезно пояснил эмиссар. – Она хочет собрать в России лучших людей со всего света. И повелевает им считать себя русскими. И таких у нас тысячи!» Художник гордо отказался: «Ваша императрица может считать себя кем угодно: русской, француженкой, китаянкой. Я же испанец, и меня это устраивает. И вот, – продолжил возмущенный художник, – возьмите мои последние два дуката, пусть я сегодня останусь без вина, но дайте их этой вашей императрице и передайте, пусть оставит меня в покое!»
* * *
Петербургские властители не забывали о Киеве и в его тяжелые минуты. Примером этого является страшная эпидемия моровой язвы (чумы), когда только на 15 ноября 1770 года умерло около 6000 человек. И это за три месяца. По приказу Екатерины II был направлен майор Измайловского полка Шипов с командой, чтобы оцепить Киев и не допустить распространения эпидемии. 15 ноября они остановились в Броварах с губернатором для принятия экстренных мер. Зараженные места оцеплены, а дома сожжены. Из Петербурга направили еще 6 медиков, и они вместе со старательным майором приступили к искоренению чумы в Киеве. Благодаря решительным действиям, в Верхнем городе заразу смогли остановить 6 января, а на Подоле 5 февраля. Шипов позволял желающим уезжать, но охотников нашлось мало, потому что майор не позволял что-либо из имущества брать с собой кроме шуб и верхней одежды. Но это не касалось тех, кто приезжал из Польши, у них всё конфисковывали и сжигали, в первую очередь материю, сукно и холст. Товары из Турции сжигались всё подряд. По указанию Священного Синода киевский городской карантин был перенесен с Труханового острова в Кирилловский монастырь. Екатерина II не забыла о «страшном море» в Киеве, поэтому 12 апреля 1787 года издала указ об организации инфекционной больницы на деньги, полученные от ликвидированных монастырских шинков. Тогда же появился ее рескрипт об очищении замеленного Помойного канала между Кудрявским ручьем и Днепром.
У северного соседа причиной Чумного бунта 1771 года стал московский архиепископ Амвросий, который бессмысленно попытался во время эпидемии чумы воспрепятствовать молящимся и паломникам собираться у чудотворной Иконы Боголюбской Богоматери в Китай-городе. Он приказал запечатать короб для приношений, а саму икону убрать, что вызвало взрыв возмущения. По звуку набата толпа восставших разгромила Чудов монастырь в Кремле, на
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
