– Наш брак, Анна, будет таким, как мы с тобой захотим, – многозначительно выдаёт мне муж, не дождавшись ответа. – И моё отношение к тебе определяется не тем, откуда ты взялась, а тем, какая ты есть.
И что это должно означать? Какая я?
Но теперь уже Федерик меняет тему.
– Идём. Ты посмотреть хотела, – обняв меня за талию, ведёт к парапету.
И я на время забываю обо всём, наслаждаясь действительно потрясающим видом и близостью такого притягательного для меня мужчины.
Башня, на которой мы стоим, не единственная в этом замке. И даже не самая высокая – центральная значительно выше. Зато эта, являясь угловой частью крепостной стены, будто парит над морем. Как я не заглядываю, увидеть скалу внизу у меня не получается.
Зато во всей красе видна многобашенная и живописная жилая часть замка, которая, кажется, донжон называется, крепостные стены, расходящиеся от нашей башни и дальше, образуя шестиугольник, судя по словам Федерика, ещё две башни в остальных углах – остальные мне не видны за донжоном – и ещё одна более широкая над воротами справа от нас. Ну и внутренний двор, естественно.
– Так это остров, или полуостров? – киваю я на протянутый от ворот к скалистому берегу длинный мост, зависший над тонким и впалым перешейком суши. Вполне возможно, этот перешеек накрывает водой во время прилива. И замок тогда с сушей соединён только мостом.
– Остров. Ты сейчас смотришь на территориально большую его часть. Замок стоит на отдельном клочке. У нас тут, можно сказать, полуостров на острове, – с улыбкой объясняет мне Федерик. Показывает рукой на светлые громады скал, кое-где покрытые зеленью, и на уходящую от моста дорогу. – На север от Анжерона находится небольшая деревня, частично обеспечивающая замок провизией. Там же и основной портал, через который скоро прибудет из столицы наш кортеж.
– А выход к морю здесь есть? – интересуюсь с нескрываемой надеждой.
– Да, с другой стороны от крепостных стен, – показывает он мне на запад. – Там есть и живописный грот в скале и довольно красивый уединённый пляж. Покажу тебе, как будет время, – рука мужа на моей талии слегка сжимается, а мне достаётся предвкушающий взгляд.
– А мы сможем с девочками пойти? – сбиваю я его с пылкого настроя.
– С девочками? – снова удивлённо приподнимается тёмная бровь. – Ты уверена?
– Ну да. Детям очень полезно плавать. Да и не только детям. Но мне Кати поведала, что они не умеют. Потому что им прежняя гувернантка сказала, что это очень неподобающее занятие для принцесс рода Арганди.
Нахмурившись, Федерик раздражённо вздыхает.
– Надо было её не просто уволить, а спустить с лестницы пинками. Мне эта курица заявила, что для здоровья девочек плаванье крайне вредно.
– А они болеют чем-то? – сразу настораживаюсь я, вспоминая близняшек и начиная перебирать в памяти все мельчайшие симптомы, которые могла заметить, но не придала значения. Ничего страшного не вспоминается, но надо бы осмотреть…
– Успокойся. Здоровы обе, – хмыкает Федерик, заметив моё волнение. – Она имела в виду всех девочек, а не только моих.
– Что за глупости? Наоборот! Плавание закаляет, укрепляет мышцы, скелет, сердечно-сосудистую систему… – запальчиво принимаюсь я перечислять. Но меня останавливает мужской палец на губах.
– Я тебе верю, Анна. И не возражаю. Сходим с ними обязательно. Но сначала вдвоём. Сегодня вечером, как вернёмся из Мораду. Оценишь место.
Что-то в его вкрадчивом бархатном голосе говорит мне, что место я буду оценивать не только визуально.
Хм. Мы только вдвоём. Вечер, скорее всего поздний. Уединённый пляж. Море… Кажется, меня зовут на горячее свидание. Заманчиво.
– Хорошо. Я согласна, – улыбаюсь ему с самым невинным видом.
– Я рад. Тогда пойдём, представлю тебе слуг и покажу замок. А как только прибудет кортеж, отправимся в родовое гнездо Мораду искать ответы на твои вопросы.
Глава 41
Первые десять лет своей жизни я вместе с родителями прожила в небольшом но очень древнем и красивом городе Каменце-Подольском. Ходила мимо Старой крепости в школу, не раз была там с классом на экскурсии, да и с родителями множество раз в старом городе гуляла, и во время ежегодных фестивалей, и просто так. Папа и мама любили иногда устраивать праздники без особого повода, просто чтобы и меня порадовать, и друг друга. Конечно, движущей силой всегда больше была мама, наша зажигалочка. Более флегматичный папа её тем не менее всегда поддерживал в любых начинаниях. И она его…
А потом… Папе предложили более выгодную и крутую работу, как он мне тогда объяснял, и мы всей семьёй переехали. На новом месте… прижиться было трудно. А спустя два года они погибли. И я осталась одна.
Именно поэтому то время… до переезда, воспринимается мной как самое хорошее и светлое в моей жизни. Время, когда я была счастлива, когда родители были живы, когда мы все были вместе и любили друг друга.
И каждая мелочь, случившаяся в те годы, тщательно хранится в моей памяти, как бесценное сокровище.
Экскурсии в крепости и рассказы гидов я тоже неплохо помню. Именно с них у меня сложилось стойкое мнение, что чаще всего средневековые замки, если речь идёт о фортификационном сооружении с военно-стратегическим значением, были далеко не теми сказочно-романтичными зданиями, которые обычно рисуются в воображении. Изначально ведь в замках главное было не удобство и красота, а неприступность и оборонная способность.
Поэтому, когда Федерик мне сказал, что Анжерон это неприступная военная крепость на острове, я невольно стала ожидать холодных тёмных, слабо проветриваемых помещений, отсутствия удобств и прочих реалий жизни в средневековой крепости. В других ведь я не бывала.
Но всё оказалось не так страшно. Наоборот. Вскоре я убедилась, что благодаря магии можно устранить большинство неудобств связанных с архитектурой, включая сырость, холод и сквозняки. И что комнаты в замке бывают необычайно уютными, а полумрак из-за небольших окон прекрасно рассеивается магическими светильниками, подчёркивающими особый шарм замкового интерьера.
А ещё мне очень понравились обитатели Анжерона и царящая в нём дружелюбная атмосфера. Чувствовалось, что тут Федерику рады. А девочек так и вовсе обожают. Особенно пухлощёкая данна Норин, исполняющая обязанности экономки. И Паола, повариха.
Ко мне, само собой, отнеслись более сдержанно. Но откровенной неприязни я не заметила. Разве что посматривали на нас с принцем с любопытством, подмечая и его собственнические замашки, и руку на моей талии, и то как мы друг с другом общаемся.
От парочки молодых горничных, правда, каким-то внутренним чутьём уловила что-то весьма похожее на ревнивую досаду. И Федерика они влюблённо глазами облизывали, но под моим пристальным взглядом сразу же стушевались и натянули на лица услужливые и вежливые улыбки.
