она несказанно удивилась.
С трибуны мне сбросили новый дрын, я его поднял. Еще хуже предыдущего, тяжелее и уродливее. Для демонстрации своего отношения к ошарашенному противнику я просто снял шлем и зевнул. Да так громко и заразно что начали зевать буквально все под ряд на трибунах. Зевали все, большие и маленькие, мужчины и женщины, даже комментатор. А эльфийка тем временем стала пунцовой от гнева, осознавая свое унижение.
— Я поставил на тебя деньги! — Раздался выкрик с трибуны в ее адрес.
— Чего стоишь дура. Он же человек! — Какая здесь благодарная публика.
Ставочки здесь в почете, участник боя имеет право на 10% от общего выигрыша всех, кто на него ставил. Чувствую, что на меня коэффициенты были что надо, к концу боя я стану богат.
Она снова попыталась атаковать. В этот раз я схватился за древко копья и вырвал его из ее рук, а затем демонстративно сломал пополам и бросил части в разные стороны. А мне нравится здесь на арене, пожалуй, я изначально собирался сделать из этого поединка показательное избиение.
Она отбежала подальше и дождалась, когда ей сбросят новое копье. В этот раз на ее лице нет ни капли уверенности. Я атаковал первым, быстро сократил дистанцию, нанес серию ударов дубиной, сбил ее с ног, пару раз хорошенько пристукнул ее по голове. Она отключилась. Вот как банально вышло, но с таким оружием иначе и не бывает.
— Победитееель… Человек Максим. — Гробовая тишина на трибунах, ни одного сраного хлопка, просто полное молчание. Как мило.
Побитую остроухую унесли на носилках, решетка поднялась и опустилась только на одних воротах. Странно, выглядит словно меня не собираются отпускать с арены…
И тут три из четырех ворот открылись, на арену вышли два десятка… львов с огромными клыками.
«Немейский лев. Уровень 15. Очень острые клыки».
То же мне, напугали. Но свое недовольство я выразить должен.
— Это что такое? Что происходит?
— Дамы и господа. — Объявил комментатор. — Из-за неисправности механизма ворот лютые звери вырвались на свободу. Просим прощения у участников и зрителей.
Столько улыбок, столько самодовольства на их лицах. М-да, они счастливы. Никакая это не случайность, да и даже если так «за нечаянно бьют отчаянно».
А тем временем 20 львов ринулись в атаку, раскрыв свои жуткие пасти. Тут я в средствах не ограничен, сразу достал огнемет и залил наступающих тварей потоком пламени. Их гривы вспыхнули, клыки почернели, глаза лопнули. Первые твари превратились в живые факелы и издохли на песке, остальные резко отпрыгнули и попытались убежать, но куда им здесь деваться? От меня не спрячешься. Каждую тварь я выследил и зажарил насмерть. Трибуны сначала молча наблюдали, а затем недовольно загудели. А я тем временем как я бы невзначай подпалил свисающие знамена. С них огонь перекинулся на трибуны. Начался пожар, зрители организованно покинули арену, секции с деревянными сидениями загорались одна за другой, пока один из магов не вызвал дождь.
Никто так и не открыл мне ворота, потому я взорвал участок стены и вышел через пролом. Охрана нашла меня на выходе. Они не скрывали своей ненависти. Но нападать не решились. Меня в абсолютной тишине проводили обратно в гостиницу и рекомендовали «не выходить из номера». Я установил наблюдение летучих мышей, чтобы никто не подкрался, а сам сел за стол и уставился в первую попавшуюся книгу.
Вечером слуги принесли письмо их повелителя и льняной мешок с золотом. Как выяснилось из письма на меня мало ставили, и те, кто сделали это озолотились. Моя доля всего 10%, но это уже 10 тысяч тугриков, богато живут эти остроухие. Правда 4 тысячи вычли как компенсацию ущерба, нанесенного пожаром и взрывом.
Пусть радуются, что я после такого весь город не спалил… Всему свое время.
Я налил себе еще эльфийского вина. Каждую бутылку, полученную здесь, я проверял на наличие яда. М-м-м, вино у них и вправду отличное. Но я не ценитель и в последнее время старюсь не пить. Потому как вернусь все продам за круглую сумму.
* * *
На следующее утро я снова отправился в степь и для вида совершил еще пару налетов на лагерь рогатых. Жертвы в этот раз были минимальны, рогатые уже научились падать рылом в землю и прятаться кто куда при моем появлении. Да и я не особо старался их убивать, этим вечером они мне пригодятся живыми.
Тут же я оставил послание чтобы они были готовы действовать с заходом солнца.
Сегодня остроухим придет конец.
Глава 23
Серия взрывов всполошила весь город. Еще минуту назад остроухие жили в покое и безопасности, а теперь произошла беда. Стены рухнули в десяти местах, с трех сторон города. Образовались здоровенные проломы, в которые смогли бы протиснутся двое мамонтов в ряд. И все же нужно отдать им должное, никакой паники и хаоса на улицах не последовало. Гражданские дружно закрылись в домах, а воины ринулись по главным улицам к проломам. Тут и прогремела вторая серия взрывов, принесшая мне много опыта. Бомбы, закопанные вдоль дороги сдетонировали, осыпав высокомерных расистов металлической шрапнелью и плевать что там думает женевская конвенция, эльфы ее не подписывали, я тоже. Сотня убитых и три сотни раненых разной степени тяжести. Тяжелый удар для их армии, не отличающейся большим числом, и сильная пощечина их самолюбию. Мог бы закопать больше бомб, но это дополнительные риски, «и так сойдет».
Рогатые уже ломанулись в образовавшиеся проломы и началась битва. Эльфийские копья против деревянных дубин и ржавых мечей. Профессионализм и многолетний опыт против ярости и ненависти. Подробности этой кровавой рукопашной я решил не разглядывать. Целее будет моя психика, она и так немало видела в прошлом.
Я же сам сбежал из гостиницы, еще до появления охраны в моей комнате. Им пришла в голову вполне здравая мысль что эти подрывы организовал я. Однако устроить мне быстрый допрос с пристрастием помешало мое отсутствие на месте и растяжка с газовой бомбой. Стоило первому из них подойти к открытому окну и зацепить шнурок, как вся комната заполнилась особо ядовитой отравой. Еще десять остроухих трупов на мой счет.
Дальше мой путь лежал через район с особняками аристократии к кварталу, где держат рабов. Я пил зелья незаметности и старался никого не трогать. Пусть все их внимание сосредоточится на волосатых вторженцах. На то ведь и был расчет.
У самого большого барака с рабами я обнаружил
