то тот даже в фильмах снимался всегда под ударной дозой мексиканского мескалина. Так что алкоголь и наркотики, как дань традиции, являлись нормой для американского общества.
Кроме того, не забываем, что на Западе широко провозглашалась концепция "свободы", получившая свое абсолютное выражение в "стране свободы"- США. Благодаря чему, в Америке в тюрьмах всегда сидели огромные толпы народа. Уступающие лишь по численности ГУЛАГУ времен Сталина. Так сказать другая грань американского бизнеса. Так как именно широкое использование труда заключенных помогало американским корпорациям сильно экономить на производстве. К примеру, в том же "Макрософт" широко применялся труд зеков на упаковке.
Чернокожий взял со стола салфетку, скрытно завернул в нее обе таблетки в пакетиках и пододвинул к Максвеллу.
— Это аванс, — сказал он журналисту пока на его черном лице играла холодная усмешка. — Качество гарантирую. Думаю, в твоих интересах прийти сюда и завтра за второй дозой. С ксерокопиями. И заодно узнай мне, кто из западных ученых физиков или математиков сейчас в Москве. Или будет в ближайшие дни. Бывай, чувак!
И чернокожий встал и ушел оставив папку и салфетку на столе. Сама картонная папка была дешевой и следовательно общедоступной. Максвелл подумал и взял и то, и другое. Секундное дело. А журналистское чутье подсказывало, что из этой встречи можно будет что-то выжать.
Стив сразу решил устроить тест-драйв. Будем импровизировать! Тут же в баре он подцепил сорокалетнюю машинистку из корпункта, Мэгги. Здоровенную деваху с гиппопотамьими зубами. Когда-то они вместе здорово зажигали, но в последний год Максвелл уже на такие подвиги был не способен. Стресс и общее состояние организма не оставляли возможности для бурной сексуальной разрядки. Но в этот раз все действительно прошло на отлично. Одна таблетка и Стив почувствовал себя как в молодые годы. Хотя, даже тогда он не был такой секс-машиной. Похотливая машинистка смотрела на партнера с чувством благоговения.
Ну а добавка, после того как Мэгги ушла, в виде таблетки счастья, позволила журналисту почувствовать радости беззаботного детства. То есть лежать и пускать пузыри. Чувствуя себя на седьмом небе от райского блаженства. Так как "плющило" старину не по-детски.
— Как прекрасно, — тихо шептал журналист. — Как все прекрасно!
На утро особых последствий бурно проведенной ночи не имелось. Конечно, если в таком возрасте ты просыпаешься и тебя ничего не болит — значит ты умер. Но день начался в состоянии средней паршивости по шкале Максвелла. Дело явно было стоящим. Стив был впечатлён. Надо дать печени отдохнуть и заменить ежедневную рюмку "волшебной" таблеткой. Рок-н-ролл начинается!
Поэтому Стив аккуратно сделал требуемые копии. Благое дело. Но он не был бы журналистом, если бы не стал проявить любопытство. Автором всех брошюрок был некто Саблин. Немного прочитав английский вариант текста, Максвелл сразу понял, что там изложена какая-то важная супернаучная хрень. У русских появился еще один ученый физик? Надо покопать глубже, так как многих из них привлекают к ядерной программе СССР и Ми-6 собирает на них информацию в свою картотеку. Тут же в папке лежала завалявшаяся газетная вырезка. Из нее журналист узнал, что автор этих научных теорий — простой советский школьник. Мистификация русских? Зачем?
Чтобы не терять времени даром, Стив тезисно набросал черновик очерка о юном русском гении. Никогда не знаешь, что тебе может приходиться. Но надо было проверить полученную информацию из других источников. Этого требовала профессиональная журналистская этика.
Вечером, дождавшись чернокожего, Стив отдал ему папку, в которую добавил сделанные копии. И начал пытать о природе этих материалов. Черномазый нехотя признался, что он вышел на этого русского вундеркинда и теперь на свой страх и риск пытается продать полученную информацию заинтересованным лицам. Негр сказал, что сумел лично встречался с этим Саблиным и в приватном разговоре выяснил, что тот не прочь, по примеру американской школьницы Саманты Смит, отдыхавшей этим летом в Советском Союзе в качестве "посла мира", тоже съездить в Италию. По горьковским местам. На Капри.
Обычно физики такого ранга в СССР не выездные. Или же передвигаются под плотной опекой КГБ. Но тут пока школьником органы еще не заинтересовались. И можно выдернуть его на запад. Учиться по обмену или придумать прочую хрень. Кто такая Саманта Смит? Дура — дурой. Останься она в Союзе Америка ничего не потеряет. А вот если Саблин останется на Западе, то это будет весомый вклад в будущее ослабление обороноспособности Советов.
А то что парень гений, в том нет никакого сомнения. В 14 лет он написал остросюжетную художественную книгу, которая очень популярна в стране и стал членом союза писателей одной из автономных республик на юге. Конечно, опубликованная книга во многом детская, но для этого возраста сойдет за шедевр. Теперь же, немного повзрослев, чудо-школьник ударился в науку и вот вам результат — уже три серьезные научные публикации. Уровня профессора. Солидно. Чувствуется искра гения. Что же будет дальше?
А вытяни этого школьника на Запад — легко будет уговорить его остаться там. Так как уровень оплаты труда толковых научных работников отличается в капиталистическом мире от социалистического в разы. Даже школьник сообразит, что получать за свой труд в сотни раз больше — намного лучше. Да и то, что русские лишаться такого ресурса, уже будет неплохо.
Тут и Максвелл возбудился. Журналист тоже почуял запах денег. В обмен на таблетки он дал чернокожему пару-тройку фамилий ученых, адреса где их найти, но и сам забрал один итальянский и один английский экземпляр ксерокопий, сказав, что покажет их по своим каналам нужным людям. Естественно, что под своими каналами Стив имел в виду куратора из Ми-6. А может и из ЦРУ.
Саблин же широко использовал возможности своего нового облика. Если советские органы без тени смущения гребли всех граждан нашей Родины, кто тусовался рядом с иностранными посольствами или в компании иностранцев, то к негру изначально никаких претензий не имелось. Не наш человек. На то и был расчет. Так же легко можно было миновать любого швейцара или администратора, грудью стоящего на страже в местах скопления иностранцев, гостиницах, барах и прочего. Иван просто шествовал мимо, не замечая преграды. И никаких вопросов не возникало. Положено! Артистом он так себе был, но везде проходило.
Для журналиста Ваня специально подготовил наживку, что бы тот сам насадился на крючок. Развел буржуйскую шавку как ребенка. Что же касается того, что его могут опознать, то Иван этого не боялся. В советских газетных публикациях качество черно-белой печати было ужасающим, разрешение невысоким, а пиксели — крупными до невозможности. По таким фотографиям узнавать
