отцов, осуществляющих уход за детьми, в том, что их забота важна, при этом может доставлять радость и удовольствие. Если все идет хорошо, они принимают это как должное и не осознают, что своими действиями закладывают основы психического здоровья нового поколения людей. Этих родителей легко сбить с толку и обратить в какую угодно «религию». Нарушается естественный ход событий, как если бы спокойствие уединенной деревушки нарушила прокладка через нее автомагистрали. Спокойствие не способно само постоять за себя, поэтому побеждает настойчивое желание форсировать события. Эта мысль содержится в высказывании Джона Мейнарда Кейнса: «Цена свободы – вечная бдительность», – ставшем девизом журнала New Statesman.
Свобода, как и другие природные явления, подвергается опасности просто потому, что у нее нет своей пропагандистской кампании, и к тому времени, как на ее счет принимаются какие-либо решения, оказывается слишком поздно. Однако мы можем попробовать убедить свободных людей в ценности свободы, даже если придется раскрыть глаза на неоспоримый факт: чувство свободы может привести к ограничениям, мешающим ею наслаждаться. Эти ограничения касаются внешних условий, внутренняя свобода ценится меньше, о чем я упомянул, рассказывая о гибкости механизмов защиты, кроме случаев, когда эта свобода не была прочувствована на сознательном уровне в моменты гонения.
С данной точки зрения интересно и важно рассмотреть другие причины, по которым все природное и естественное находится под угрозой. Мое предположение заключается в том, что все, что мы называем естественным в человеке, связано со здоровьем и нормой. Другими словами, большинство людей сравнительно здоровы и наслаждаются этим, не осознавая того, что имеют. Однако в обществе всегда есть люди с тем или иным психическим расстройством или ощущением дискомфорта, которому они не могут дать объяснения, либо с неустойчивым и неопределенным отношением к факту своего существования. Они страдают от ригидности своих защит. Не всегда удается осознать, что проблема лежит глубже – это не вопрос классовых различий, богатства или бедности, хотя и практические проблемы, связанные с этими крайностями, оказывают довольно мощное воздействие.
Когда психиатр или психоаналитик смотрит на мир, он не может не видеть сильный контраст между теми, кто свободен, живет креативно и получает удовольствие от жизни, и теми, кто несвободен в этом смысле, поскольку изо дня в день вынужден испытывать страх разрушения или угрозу расстройства поведения, что осознается в полной мере как проблема, если был получен опыт целостного существования.
Другими словами, для тех, кто несвободен в большей степени из-за необходимости преодолевать последствия внешнего воздействия или противостоять наследственным факторам, здоровье является неопределенным понятием, оно им недоступно, а значит, те, у кого здоровье есть, должны быть уничтожены. Здесь можно говорить о высокой степени негодования, с одной стороны, и выраженном чувстве вины за собственное здоровье – с другой. В этом смысле здоровые люди – те, кто «имеет», а больные – те, кто «не имеет». Здоровые люди изо всех сил стараются оказать помощь больным, несчастным, обездоленным и склонным к суицидам, как в сфере экономики те, у кого больше денег, участвуют в благотворительных акциях, чтобы держать под контролем уровень негодования других членов общества, у которых недостаточно еды и средств для свободного существования.
Невозможно одновременно держать в поле зрения все аспекты жизни общества. Хоть экономический и психиатрический подходы в чем-то схожи, здесь и сейчас мы можем рассмотреть лишь один из многочисленных аспектов, а именно то, что касается психического здоровья и нездоровья. На этот вопрос можно взглянуть и с позиции образования, физической привлекательности или уровня интеллектуального развития. Достаточно обратить внимание на непонимание, которое существует между теми, у кого все относительно хорошо в смысле психического благополучия, и теми, у кого в этой сфере наблюдаются определенные проблемы. Первой группе свойственны спокойствие и удовлетворенность, что вызывает ненависть и раздражение у другой группы.
Я вспоминаю об одном своем друге, очень хорошем человеке, который многого достиг в своей медицинской карьере, был счастлив и уважаем в семейной жизни, хотя являлся довольно депрессивной личностью. Я помню, как во время обсуждения вопросов здоровья он удивил собравшихся докторов, убежденных в необходимости искоренить все болезни, сказав: «Я считаю, что быть здоровым отвратительно!» Он говорил серьезно. Затем он продолжил (используя свое чувство юмора) рассказывать о том, как его друг и сосед по комнате в студенческом общежитии в медицинском колледже любил вставать рано утром, принимать холодный душ и делать физические упражнения, чтобы с радостью встретить новый день; он сам, напротив, просыпался в глубокой депрессии, и лишь чувство долга вытаскивало его из постели.
Чтобы подробнее рассмотреть вопрос, касающийся негодования психически нездоровых людей в отношении людей здоровых, не зажатых в тиски ригидных защит и другой симптоматики, нужно обратить внимание на теорию психических расстройств. Всегда вызывает недоумение тот факт, что психоаналитик возлагает большую ответственность на факторы внешней среды. Именно психоаналитики уделяют большое внимание личностному конфликту как основополагающей причине возникновения психоневрозов и других психических заболеваний. Этот вклад психоанализа имеет огромное значение и позволяет специально подготовленным людям осуществлять эффективное лечение, а не просто сидеть и слушать жалобы на внешний мир. Людям нравится считать свою болезнь чем-то уникальным, они с удовольствием наблюдают, как аналитик пытается отыскать ее первопричину в глубинах личности пациента. В большинстве случаев эти поиски оказываются успешными. Важно и то, что аналитик выстраивает терапию надлежащим образом, используя соответствующие техники и подходы. Фактор окружающей среды, тем не менее, обязательно учитывается в каждом случае. В процессе исследования этиологии заболевания психоаналитик убеждается в необходимости коснуться более ранних этапов развития личности и ее взаимоотношений с внешней средой. Это то, что Хайнц Хартманн охарактеризовал как «среднее ожидаемое окружение»[21], а я называю «достаточно преданной матерью». Для этого понятия фасилитирующего окружения существуют и другие обозначения – окружение должно иметь определенные характеристики, необходимые для создания условий, способствующих процессу созревания и развития ребенка и позволяющих ему обрести контакт с реальностью.
Очень важно разобраться в происхождении дистресса личности, изучив ее прошлый опыт и особенности внутренней реальности. Выясняется, что внешнее окружение имеет большое значение. Другими словами, если оно достаточно хорошее, младенец, маленький ребенок, ребенок постарше и подросток имеет все шансы на реализацию унаследованного потенциала.
С другой стороны, если внешнее окружение недостаточно хорошее, человек в большей или меньшей степени становится не способен к полному раскрытию всех своих возможностей. В психиатрическом смысле здесь можно говорить о «возможности иметь» и «невозможности иметь» и о связанном с этим разграничением негодования. Я считаю, несмотря на другие вероятные различия между двумя типами людей (здоровыми и больными), что они обе значимы. Правда – то, что многие
