Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Закончить ему не удалось. Появившийся откуда-то Зиновьев, похоже, слышал пламенную речь Дашиного одноклассника. Он резко приподнял Пашу за свитер, тряхнул его. К ним подскочил Витя Осокин и принял тело в свои руки.
– Витя, вон его отсюда, подальше. И не впускать!
* * *
Зиновьев тяжело опустился на диван, незаметно потер грудь под пиджаком.
– Вась, что ты? Болит?
– Нет, Дашка, не переживай. Это душа болит. Противно. Ты ведь, наверное, верила ему, да? Хорошим его считала, да?
– Да... Я даже не поняла, что с ним.
– А с ним, Даша, как со многими. Увидел меня и решил, что я, старый козел, тебе за услуги какие-то «вот это вот все». – Зиновьев передразнил похоже Пашку. – Даш, противно. Не могу. Ты хоть объяснила бы ему, как ишачила дворником, как потом картинки свои рисовала, как стала хозяйкой студии. То есть трудилась, а не просто так, с неба упало! Да, помог я тебе. Ну и что? Это что, разрешает ему хамом быть?
– Вась, ты успокойся. Я сама не ожидала от него такого взрыва.
– Противно, Даш! Все только про деньги: на какие деньги то, на какие – это. И ни слова о том, что у людей есть еще человеческие отношения. Вернее, бывают...
– Михалыч, ты успокойся, ладно? Как сердце?
– Да нормально сердце! – Зиновьев снова машинально потер грудь под пиджаком. – Дашка, а что, я и в самом деле такой вот старый козел, да?
– Вась, ну что ты опять, а? Сто раз мы на эту тему говорили. Козлы бывают и молодые, между прочим!
– Да? А мне кажется, молодые – это стрекозлы!
* * *
В доме Зиновьева, в том, где жили его супруга и сын, стояла гробовая тишина. Кира Сергеевна в длиннополом махровом халате лежала в своей спальне поперек широкой кровати с мокрым полотенцем на лбу.
С утра она вдрызг разругалась с Мишенькой и сейчас демонстрировала свое жуткое состояние, распахнув двери в комнаты и надеясь, что неблагодарный ребенок обратит-таки на нее свое внимание. Но все было абсолютно бесполезно. Мишенька сидел за своим компьютером, в котором все пищало и шуршало, и он периодически включал там что-то и разговаривал со своими друзьями, и до мамы ему не было никакого дела. Абсолютно!
Потом Кира Сергеевна услышала, как запищали кнопки на его мобильном телефоне. О-о-о, она уже догадывалась, кому он будет звонить. Кира Сергеевна забыла, что у нее болит голова. Она содрала со лба мокрое полотенце, на цыпочках вышла в прихожую и почти прижалась ухом к дверному косяку.
– Марина! Я очень хотел сейчас тебя услышать...
Мишенька аккуратно, медленно, но уверенно подошел к двери и плотно прикрыл ее, едва не прищемив нос любопытной Кире Сергеевне. Ей в этот момент стало немного жутковато: между ними было полметра, и ей показалось, что Миша почувствовал, что она стоит прижавшись к двери и подслушивает. Он не видел ее – это точно. Но, как у всех слепых, у него был обостренный слух. Иногда, когда Кира Сергеевна мышью просачивалась в его комнату, он медленно поворачивался к ней, какое-то время всматривался в пустоту и четко говорил:
– Мама, ты что-то хотела?
Ей при этом приходилось признаваться, что она «только-только зашла», и придумывать причину.
И сейчас он явно почувствовал ее присутствие, потому и дверь прикрыл.
«Засранец!» – Кира Сергеевна со злостью врезала кулаком в свою ладошку и скривилась: все-таки до чего ж костлявая она, даже самой стало больно!
Утром сынок выдал ей такое, что она с трудом сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину: ее неполноценный, неприспособленный к жизни, толком не понимающий ничего в этой самой жизни сынок сообщил ей, что намерен... жениться!
* * *
– Я знаю, мама, что ты можешь мне сказать, что я сошел с ума, что мне нельзя, что я не такой, как все. Все знаю. И все же... Мы так решили.
– «Мы» – это кто?! – рявкнула Кира Сергеевна. Вернее, хотела рявкнуть, а получилось очень не солидно, как хрюкнула, сорвавшись на фальцет. – Впрочем, я догадываюсь: «мы» – это ты и Марина!
– Ты права, мама! Марина. И я.
– Ты! Ты!!! – Кира Сергеевна чуть не задохнулась. – Ты вообще о чем речь ведешь, а? Ты ее видел, эту Марину! Да она сука! Да ей от тебя что и надо, так это жилплощадь твою! Да коттедж! Да деньги твоего отца! Сука!
– Ты не права, мама. Марине я нужен. Такой, какой я есть.
– Дурак ты! Такой, какой есть! В общем, в этот дом она теперь только через мой труп войдет! Я сейчас отца вызову. Он тебе покажет кузькину мать!
Миша не дослушал мать, развернулся и аккуратно, но уверенно отправился в свою комнату.
А Кира Сергеевна намочила полотенце и упала в спальне поперек широкой кровати. Изображать обморок или сердечный приступ было бесполезно – зрителей не было, и она погрузилась в воспоминания, пытаясь разобраться в том, как она, умная и осторожная, проморгала момент этот, когда ее непутевый сынок влюбится в эту девицу.
* * *
Марина появилась в их доме еще зимой. Миша познакомился с ней на одном из сайтов, где общались люди с такими же проблемами, как и у него. Сначала он думал, что Марина тоже слепая или слабовидящая, потому что она легко общалась с ним при помощи азбуки Брайля. Но оказалось, что она прекрасно видит и учится на факультете социальных работников, а Брайль и те, кто его изучает, – это ее специализация.
Миша к моменту знакомства с Мариной уже был совсем не тот замкнутый мальчик, каким был раньше. У него образовался круг друзей, с которыми он общался, были какие-то игры, в которые он играл в режиме реального времени, было море книг в специальной библиотеке. А потом появилась Марина.
Общаясь с ней, Миша представлял себе, как она выглядит. Вернее, очень хотел представить и не мог.
– Марина, расскажи мне о себе, – попросил он однажды.
– Так ты же все знаешь! Учусь и работаю, живу с мамой. Очень люблю грозу и собак.
– Я понял! Ты мне про другое расскажи – как ты выглядишь?
Марина задумалась. Как рассказать человеку о себе, если он с рождения не видел маму, небо, кошку, если жизнь его проходила почти в полной темноте?
– Ты, видимо, совсем не знаешь психологию слепых, – улыбнулся Миша. – Мы не видим, но прекрасно все чувствуем. И хорошо слышим. Звуки, отталкиваясь от предметов, возвращаются к нам и рассказывают нам об этих предметах очень много. Ты говоришь, я не видел кошку? Хочешь, я расскажу тебе про бездомного кота Филю, который живет у нас на лестнице? Он большой, но не толстый, как кошка у нашей соседки. Он спортивный. У него длинный хвост, пушистые усы. А вот шуба – гладкая. А у соседской кошки – мохнатая. В сравнении мне особенно хорошо это видно. Мне продолжать?
– Продолжай...
– У Фили хриплый голос. Мне кажется, что он очень смелый и хорошо ловит мышей. Знаешь, у меня уже три маленькие скульптурки этого кота – я немного леплю. И мои родители говорят, что получилось очень похоже. Теперь ты веришь мне, что я увижу тебя, если ты расскажешь, какая ты?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
