есть…
— Какая разница? Гарри, почему ты ненавидишь ее? Я разговаривала с ней пару дней назад. И, черт побери, я единственная, кто с ней разговаривает! Она одинока. Весь Гриффиндор избегает ее, потому что она хорошо учится. Я думаю, у нее вообще нет друзей в этой школе. Почему ты заставляешь страдать ее еще больше?
— Тонкс, она маглорожденная. Ведь это тоже имеет зна…
— Ты сволочь, Поттер! Ты сам сказал, что у тебя никогда не было друзей. Мы оба знаем, что такое одиночество, так почему бы не попробовать прекратить страдания Гермионы?!
Гарри был удивлен, а Дора только закатила глаза.
— Знаешь, Гарри, я не против заклинаний для близнецов и грубостей в адрес Гермионы в поезде. Черт, большинство времени я защищала тебя, но я не хочу быть подругой бездушной скотины, которая издевается над одинокой девочкой! — сказав это, она ушла.
Поттер стоял посреди коридора, ведущего в подземелья. Он никак не мог понять, почему Тонкс так разозлилась. Задумавшись, он открыл дверь пустого класса зельеварения и вошел внутрь. Думая, как теперь извиниться перед Нимфадорой и Грейнджер, он так и заснул в том классе, в пятидесяти футах от гостиной, где весь Слизерин праздновал победу.
Глава 9
Рождество
Ноябрь тянулся долго и мучительно, прежде чем Гарри понял, что до рождественских каникул рукой подать. После аргументов Тонкс Поттер долго размышлял, почему он так ненавидит Гермиону Грейнджер. И нашел очень простую причину. Она была связью с тем миром, который он так желал забыть. Она была единственной, о ком он точно знал, что она маглорожденная. Гарри не был дураком: он знал, что есть и другие. Но пока не был знаком с ними лично, мог притвориться, что их нет. Мальчик не мог простить своим родственникам ту боль, что они причинили ему. Он не мог простить маглов, которые высмеивали его шрам в начальной школе и избивали вместе с Дадли. Гарри ненавидел Гермиону Грейнджер, потому что она напоминала о том мире, который он пытался забыть.
Поттер не был наивен и понимал, что Грейнджер наверняка знает об этом мире не больше его самого. Но это не отменяло тот факт, что он должен был расти в этом мире. Дамблдор же оградил его от него и отдал Дурслям. Гермиона Грейнджер и другие маглорожденные были всего лишь нарушителями границы. У маглов есть свой мир. Мир, который ненавидел его и обращался с ним по-свински. Почему она не может остаться в том мире?
Таким образом, Гарри решил, что не будет приносить извинения Гермионе, и сказал это Тонкс. К сожалению, Нимфадору не обрадовала эта новость, и они с тех пор больше не разговаривали.
Уже наступило пятнадцатое декабря, и завтра утром Хогвартс-экспресс увезет детей домой на каникулы. Мысль, что Дора предпочла ему какую-ту маглу, вызывала у Поттера отвращение. Тонкс стала его первым другом, лучшим другом. Она знала его тайны, его прошлое, она могла понять и поддержать. Вместо этого она сидела с глупыми грязнокровками: Ли Джорданом и Оливером Вудом.
Грязнокровка. Этому слову его научил Драко; оно описывало маглорожденных волшебников и ведьм. Друг сказал, что они пачкают честное имя волшебников своей грязной кровью. Гарри не заботило, что, как сказал Драко, в них текла «грязная кровь». Ему нужно было только слово для выражения своей ненависти, и он получил его.
— Гарри? — спросил Малфой, видя, что его друг в гневе.
— Что? — резко сказал Поттер, уставившись на смеющуюся Тонкс. Понимание того, что Нимфадора веселится и прекрасно проводит время с людьми, которые еще вчера считали ее дерьмом, приводило Гарри в бешенство.
«Они бы даже не заговорили с ней, если бы не я! Если бы я не уговорил ее играть в квиддич, она бы так и сидела одна за своим столом. Она должна сидеть рядом со мной! Она моя подруга! Я считал ее равной, пока эти уроды смеялись над ней».
— Гарри, мне это надоело. Я говорил и с тобой, и с Тонкс, но никто из вас так и не рассказал, почему вы поссорились. Я считаю, что если ты извинишься за свою ошибку, то все будет опять как раньше…
Поттер зарычал и посмотрел на друга.
— Это только между мной и твоей двоюродной сестрой, Драко. Я прав, а она просто глупа, если не понимает этого. Если бы она ничего не знала обо мне, то не было бы и проблемы, — Гарри повысил голос, и несколько слизеринцев пристально посмотрели на него.
— Хорошо, Гарри, заканчивай уже! Ты был несчастен весь этот месяц. Флинт кричит на тебя на тренировках по квиддичу, но, похоже, это тебя не волнует. Единственная причина, по которой ты еще в команде, это то, что ты спас его задницу во время последнего матча и нет никого, кто играет лучше тебя, — яростно прошипел Малфой.
Поттер только безразлично пожал плечами, хотя в глубине души чувствовал, что Драко прав. МакГонагалл и Флитвик говорили о его успехах на индивидуальных занятиях. Удивительным было то, что МакГонагалл говорила с ним от чистого сердца, хотя…
Флешбэк
— Мистер Поттер, садитесь, — сказала МакГонагалл.
Гарри подошел к одному из столов, что был перед ней, и сел.
— Мистер Поттер, заранее простите меня за прямолинейность. Ваши успехи по сравнению с предыдущими уже менее значимы. Вы не так старательны в теории, хотя практика безупречна. Но если так пойдёт и дальше, то нам придётся закончить наши занятия, — строго сказала МакГонагалл.
Сердце Гарри подпрыгнуло, и гнев ударил ему в виски. Это все из-за проклятой грязнокровки.
— Мистер Поттер, с вами точно все в порядке? — мягко спросила его МакГонагалл.
Гарри озадачило такое заботливое поведение обычно строгого профессора.
— Да, все в полном порядке, профессор.
— Я заметила, что мисс Тонкс вновь сидит за столом Гриффиндора, — вопросительно посмотрела на Гарри МакГонагалл.
— Да, это так, — мрачно сказал Поттер.
— Не нужно быть гением, чтобы понять, что вы поссорились. Ее успеваемость на моих занятиях в этом месяце упала. То же самое произошло и с вами, практически одновременно.
Гарри пожал плечами и постарался выглядеть беспечно.
— О-о, да прекратите быть таким вздорным слизеринцем, мистер Поттер. Все, кто вас знает, может видеть сквозь вашу маску, которую вы показываете всему миру. Я хочу узнать, что произошло. Вы бы могли исправить это вдвоем. За всю мою карьеру школьного преподавателя я не видела такой дружбы, как между вами и мисс Тонкс.
