я, конечно, нервничала, гадая, что он там решил.
Отец потер лоб, перекладывая бумаги.
- Нужно подготовить всё к уничтожению документа - я отпущу тебя только после этого. Потом составить несколько рекомендательных писем для тебя - они могут понадобиться. Ну и сопроводительную грамоту, на границах с ней тебя не будут задерживать. С тобой поедет охрана - я сам лично отберу людей.
Повинуясь порыву, я подошла к этому человеку, который стал моим отцом здесь, и искренне обняла, несколько раз чмокнув в щеку.
- Спасибо, папа! Ты самый лучший!
Отец устало улыбнулся и потрепал меня по плечу.
- Иди, огонёк, мне нужно работать, - затем прибавил, - ты так торопишься снова покинуть меня…
У меня сжалось сердце.
-Я вернусь, - проговорила неуверенно в ответ.
А вдруг нет? А если мне захочется остаться где-то в другом месте?.. И я пообещала себе, что как бы там ни было, я буду и приезжать, и навещать.
Из кабинета отца я вышла, охваченная противоречивыми чувствами. Сердце мое готово было разорваться - часть его хотела остаться здесь, другая рвалась навстречу к моим попутчикам… к Илье, а третья вообще осталась на Алеаре, в лучшем месте среди всех миров.
За дверью меня ждала Роуда.
- Ну что же, госпожа Тээле? Что хран Соул, отпускает вас? - она сжала кулачки и прижала к груди в волнении, ожидая моего ответа.
Медленно выдохнув, я кивнула.
- Отпускает…Хотя ему это и непросто дается. Мы уезжаем через несколько дней. Ты отправила письмо в Гордеро?
Девушка закивала.
- Ты вот что, Роуда, иди к нам и начинай собираться, а я хочу нанести визит маэстро Нуару. Пошли кого-нибудь узнать у него - примет ли он меня, я подожду ответа на большой террасе.
Большой террасой называлась галерея со множеством цветочных арок. Собственно, это был длинный открытый балкон для променада, свиданий и моциона. Традиционные плетистые розы желтовато-кремового оттенка, благоухающие шафрановые лилии, золотистые махровые левкои - цветы здесь высаживались в одной цветовой гамме, чуть разбавленные белым. От этого галерея казалась сплошь залитой солнечным светом, при этом здесь царила комфортная прохлада в любую жару.
Я любила прогуливаться в этом месте, когда королевская свита предавалась послеобеденному сну - режим во дворце соблюдался неукоснительно. Однако, я его игнорировала. Замечаний мне не делали, и я этим пользовалась.
Кто-то тронул меня за плечо. От неожиданности я резко обернулась и оказалась лицом к лицу с маэстро Нуаром. Он смотрел на меня с непроницаемым лицом, но вроде бы как без негатива.
- Маэстро, не ожидала, что вы сами спуститесь ко мне, - проговорила я наконец.
Нуар поклонился, прижав руку к груди.
- Госпожа Тээле, я решил лично сопроводить вас. Вы же хотели посетить мастерскую? Или просто поговорить? Тогда мы можем прогуляться и здесь.
- Маэстро Нуар, сначала я хотела переговорить с вами. А уже потом мы вместе решим, нужно ли нам в мастерскую.
Художник вопросительно поднял бровь и молча ждал продолжения.
- Вы видели сами, - запинаясь, проговорила я, - что мне удалось овладеть некоторой техникой, даже несколькими, которые позволяют мне передавать лица на бумаге и холсте живыми.
Сделав паузу, я взглянула на него. Нуар слушал меня, в задумчивости пощипывая бороду.
- Да-да, - ответил он, словно бы не мне, - этот портрет дышал, глаза на нем смотрели и даже можно было бы сказать, что он… думает.
Маэстро сердито взглянул на меня.
- Я не спрашиваю вас, как вы этого достигли. Мастера не выдают своих секретов. Так что же вам нужно?
Его глаза метали искры, поэтому, вздохнув, я ответила, как можно мягче и покорней.
- Через несколько дней я покидаю дворец. Не знаю, сколько буду отсутствовать и вернусь ли вообще. И я… В общем, я как раз хотела вам предложить позаниматься, если вы не против. Я открою вам всё, что знаю сама.
Маэстро смотрел недоверчиво, всё так же не произнося ни слова. А я словно пыталась его уговорить. Потому что черт знает почему - он мне нравился. В нем чувствовалась искра.
- Вы владеете искусством живописи, и мне потребуется совсем немного времени, чтобы научить вас, - я взглянула на него чуть ли не просительно. Сама не знаю, почему мне было так важно, чтобы он согласился.
Художник надолго уставился в проем балконной арки, увитой цветами. Я проследила за его взглядом. Виднелись остроконечные крыши домов Тургаосса, дальше в дымке - холмы.
-Зачем вам это нужно? - задал мне вопрос Нуар отрывисто.
Я постаралась ответить максимально честно.
- Не знаю, маэстро.
Он хмыкнул.
- Конечно, только глупец откажется учиться у вас, госпожа Тээле. Когда вы окажете мне эту честь? - Нуар склонился в легком поклоне.
Я почувствовала облегчение и заулыбалась ему.
- Если хотите - прямо сейчас.
Глава 37
Глава 37
-Нет, маэстро, смотрите… - и я принялась сушить кисть на клочке бумаги, - вы берете много краски, а нужно, чтобы инструмент был прямо сухой-сухой, вот еле-еле чтобы оставлял след, видите?
Маэстро Нуар нахмурился и стал вытирать свою кисточку.
- Вот здесь должна быть глубина, тень, а чтобы её подчеркнуть, нужно оставить светлое пятно в серединке и немного сбоку. Не блик, а мягче… - я выдохнула.
Художник внимательно смотрел за моими движениями, а затем внезапно взял меня за запястье.
- Мне бы хотелось нарисовать вашу руку в этой технике, можете подержать ее так?
Я поняла, о чем он говорил - так меня иногда цепляли черты лица, какой-то особый взгляд, который мне хотелось передать. В маэстро определенно было то, что я называла даром. Он умел видеть.
Поэтому я не стала кокетничать и играть, а дала ему рассмотреть мою руку.
Нуар взял кисточку, высушил ее, как я показала до этого, и стал набрасывать скелет, затем абрис кисти, а потом накидывать очертания мягкими тушующими движениями.
Я замерла - у него получалось. То ли я была хорошим преподавателем, то ли он талантливым учеником - рука на холсте вышла живой.
- Госпожа Тээле, - выдохнул он, - я
