ГЛАВА 18
ДжейсинЯ, как завороженная, подалась к Сан Линю, глядя ему прямо в глаза. Его губы дрогнули, чуть приоткрывшись. Где-то на заднем фоне счастливо мурлыкнул Козявкин. Вот он, тот самый момент, который решает многое.
— Почему Да Сьон и Юань Шуай прошли сквозь стену? — проникновенно спросила я, когда между нашими лицами оставалось расстояние всего в пару сантиметров.
— Кто? — выдохнул Сан Линь хрипло, озадаченно моргнув.
— Медведь и домашний лис, — нетерпеливо напомнила ему, от переизбытка эмоций вскочив на ноги. И остановила недоуменный взгляд на совсем растерявшемся парне. — Ты чего? Не проснулся еще?
— А. Ну да, разумеется. О чем бы мы еще сейчас говорили… — пробормотал он себе под нос с некоторой долей разочарования. — Разумеется, только медведь и д… Так, а с чего он у тебя вдруг уже домашний?! Это чей дом имеется в виду? У тебя там не один подвал?
Тут его взгляд приобрел осмысленность, и Сан Линь также поднялся на ноги, ревниво уставившись на меня. Аж хвосты замотались из стороны в сторону, как у разозлившегося кошака.
— Десяток, коллекционирую местную фауну, знаешь ли. Каждой твари по паре и все тому подобное, ага, — съязвила я. — Какая муха тебя укусила? Забыл уже, где мы находимся?
— Да есть тут одна… назойливая, — процедил Сан Линь, бросив на меня злющий взгляд. Но, видимо, досада все же прочистила ему мозги. — Так что ты говорила об этих недорослях? Мне-то откуда знать, с чего их пропустила стена? Схватились за вовремя подставленное плечо, наверное.
— Всего-то лет на пять-семь младше тебя, — фыркнула я, но махнула рукой, не став продолжать бессмысленный спор. — Они не разлей вода едва ли не с пеленок. Всегда везде вместе, друг за друга стоят горой, куда один, туда и второй. Неудивительно, что они близки…
— Я не осуждаю, у каждого свои предпочтения, — пожал плечами лис, ехидно блеснув глазами. — Мне вот больше девушки нравятся…
— Дурак! Не физически — духовно близки, как братья, потому стена их и пропустила. Единение! Забыл? — выпалила я.
Лис задумчиво почесал подбородок, но на его лице также отразилось понимание.
— Гу Юнжень и Ланлинь связаны на магическом уровне, плюс оба избранные. Потому их тоже пропустили, но это мы выяснили вчера. Ну что ж, я один в семье, сестру никогда не хотел. Артефакта у нас тоже нет, но, если хочешь, можем, конечно, обвязать наши запястья хвостом Баосы…
— Мря-а?!
— Ну вот, он против, этот вариант тоже отпадает. Остается одно, самое очевидное: ты все же обязана выйти за меня замуж. Баосы, тебе как самому близкому нам и единственному существу в этой пещере придется сейчас провести обряд бракосочетания. Не волнуйся, это просто: промяукай что-то пафосно-вдохновенное и благослови, а дальше погуляй вон в той части пещеры, пока мы будем узаконивать наш брак, — закончил этот засранец невозмутимо.
— Да я тебя сейчас просто придушу! — не выдержала я, как только ко мне вернулся дар речи. — Вон за тем камнем в пыли прикопаю, после чего в обнимку с Козявкиным и выйду из пещеры. Вот у нас с ним точно единение!
— И с чего это вдруг у вас единение?! Ты сколько раз его за это время навещала, а? Раз на рынке потискала, потом возле лавки врать научила… Да и все! Кто его все это время кормил, поил, лапы ему мыл, морду от крови чистил… — с пол-оборота завелся Сан Линь с такой бурей возмущения, что не всякой матери-одиночке дано.
— Вот именно! Вместо того чтобы нормально дитё воспитывать, ты учил его убивать. Самому не стыдно? Чистую и невинную душу сразу в пучину порока бросил… — не осталась в долгу я.
— Мау-у-у… — жалобно и пронзительно завыли рядом, сбивая с мысли и заставляя растерянно оглянуться. Козявкин, крепко зажмурившись и раскачиваясь из стороны в стороны, продолжал выводить скорбные рулады.
— Вот! — Уже наглаживая между ушей с трудом успокоенное дитятко, я другой рукой обвиняюще ткнула в сторону надутого лиса. — Смотри, до чего ребенка довел!
— Я довел?! — снова взвился Сан Линь. Шепотом взвился. Впрочем, и я сама на него шипела вполголоса.
— А кто? Ругаться при ребенке нельзя, у него от этого будет психологическая травма, которая может ему всю жизнь сломать. А ты что делаешь?!
Сан Линь только рот от возмущения открыл, но не издал даже звука. Я невесело ухмыльнулась: тоже мне, победила, называется. Демагогиня и вообще злобная мегера, довела ребенка и…
— Ладно, иди сюда. — Я потянулась и дернула лиса за рукав, подтаскивая к себе поближе. Заметила, что Баосы приоткрыл один глаз и хитро скосил его на мою руку. Тут же отпустила шелковое одеяние «мамули» и погрозила мохнатому симулянту кулаком. Потом вздохнула и поверх тигриной головы, уложенной мне на колени, посмотрела на лиса серьезно:
— На самом деле, у нас проблема, и все невесело. И я не знаю, что делать. Не умею изображать единение с тем, кто этого не хочет, знаешь ли.
Лис вздрогнул и посмотрел на меня… странно. Потом нахмурился, прикусил губу, отвернулся и вроде бы о чем-то задумался.
Я только усмехнулась про себя. Ну да, ну да. Одно дело весело вредничать и шутить про три поклона, а совсем другое — всерьез думать о том, чтобы как-то там связать свою судьбу с совершенно, по сути, незнакомым человеком. И не добровольно связать, а под принуждением: или «единитесь», или помирайте тут с голоду.
Рыбы в озере надолго не хватит, учитывая аппетиты Козявкина. В моем рюкзаке, конечно, есть запасы. Но и они не бесконечны. А еще ж беспокойство по поводу Пылинки и Ко… но даже ради этого мне странно и неприятно принуждать Сан Линя к тому, чего он сам не хочет. А он точно жениться ни на ком не собирается. Это в оригинале новеллы его лотосом, бедного, ушибло на всю башку. Здесь, слава всем богам и, кажется, мне лично, товарищ остался полностью вменяемым. Это хорошо, потому что я не хочу видеть, как он гибнет в конце сюжета…
— Давай ты не будешь решать за меня? — Я аж вздрогнула, когда Сан Линь это сказал. Подняла на него глаза и оторопела: лис придвинулся почти вплотную и смотрел прямо на меня, в упор.
