с воспитательницей. Улыбка сползла с её губ, после чего она мотнула головой, приказывая следовать за ней.
Судя по вздувшимся венам на мускулистых руках воспитательницы, она была завзятой посетительницей спортзала. Походка тоже давала понять, что госпожа Кирияма могла запросто выйти против мужчины на боксерский ринг. Мало того, что выйти — она легко одержала бы там победу, если судить по роговым наростам на костяшках пальцев.
Я не хотел думать — на ком она тренируется.
Тем временем нас привели в душевую. Тут навеки поселился запах дезинфекции. Черная плесень свободно себя чувствовала на затирках между плитками на стенах. На полу поблескивали лужи.
— Раздевайтесь и мойтесь, — бросила Кирияма.
— Но… — начал было я.
— Чего «но»? Вы же брат и сестра. Чего вам стесняться? Или в онсэне ни разу вместе не мылись? — хохотнула женщина.
— Мылись, — пробурчал Киоси. — Как же не мылись. Я даже с мочалкой это делал.
— Вот и молодец. Давайте сюда вашу одежду, а я принесу вам другую. Клопов и блох у вас нет?
— Нет, — сказал я.
Мы начали раздеваться. Я старательно отворачивался от Киоси, а тот с улыбкой наблюдал за мной.
— Всё равно. Вы эту гадость можете и не почувствовать, а она расползется по всему «Вокзалу мечты». Вон там мыло, там противоблошный шампунь. Я пошла за одеждой. Ох, принесла же вас нелегкая… — посетовала женщина неизвестно кому.
Она вышла из душевой, а я обратился к Киоси:
— В общем так, на мне еды нет. Пялиться пока что не на что. Вот как чуточку подрастешь, так и будешь заглядываться на девчонок своего возраста и старше. А сейчас, если замечу, что пялишься на меня, то глаз на жопу натяну. Всё понял?
— Так точно, босс! — тут же отрапортовал Киоси. — Какую-то тощую девчонку для образа ты выбрал, босс. Одни кожа да кости.
— Глаз! На! Жопу! — напомнил я.
— Всё-всё-всё, моюсь и не смотрю.
Вода смыла нашу маскировку. Вонючее мыло было схоже с хозяйственным. Вечным, плохо мылящимся и пахнущим унынием. Шампунь недалеко ушел от мыла. Я посочувствовал женщинам, которым нужно ухаживать за волосами — я задолбался избавляться от шампуня в голове.
Когда же мы помылись, то увидели, что госпожа Кирияма принесла нам одежду. Все обновки были явно кем-то ношены. Ткань то ли из мешковины, то ли из чего-то подобного. В общем, всё для детей, всё для будущего.
После этого воспитательница повела нас в столовую. Мне показалось странным, что столы были сдвинуты к стенам, образуя в центре свободный танцпол. По кругу молчаливо стояли дети различных возрастов. В разных углах столовой застыли двое уже знакомых мне якудз — только вчера их метелил возле ресторана. Синяки на их мордасах были тщательно замазаны косметикой.
Воспитательница махнула рукой, приказывая занять нам место среди детей в серых одеждах. Мы с Киоси протиснулись в ряды. На нас никто не обратил внимания. Ну, или почти никто.
В центр «танцпола» вышла управляющая Ивамото. Она откашлялась, а потом с улыбкой произнесла:
— Дорогие дети, мы здесь собрались на полдник. Как всегда, этот полдник пройдет в дружеской, теплой атмосфере. Мы приготовили для вас яблоки в карамели. Вот только яблок нам не хватило… — на этой фразе управляющая изобразила на лице всеобъемлющее горе. — Не хватило десяти яблочков… Ах нет, так как у нас сегодня пополнение, то не хватает уже двенадцати яблок. Но у каждого есть шанс побороться и взять себе заслуженную еду. Ведь вы все этого достойны?
— Да, — вяло откликнулись воспитанники.
— Я вас плохо слышу. А ну, дружно, три-четыре…
— Да-а-а!!! — завопили воспитанники с таким жаром, что уши заломило.
— Хорошо, тогда сейчас сюда завезут стол с яблочками, после чего, по моей команде, вы броситесь за своей заслуженной добычей. Всё понятно?
— Да-а-а!!! — снова завопили воспитанники.
Глядя на всех, вопил и Киоси.
Я же фиксировал — где то слабое место, куда мы можем протиснуться? По всем наблюдениям выходило, что только справа. Там стояли ребята из младших групп. Но отбирать еду у малышей? Нет, этого не будет. Вот слева стояли ребята помощнее, побольше. Они находились ближе всех. Что же, вот среди них нам с Киоси и придется показывать свою удаль.
Госпожа Ивамото сделала несколько шагов назад и оказалась вне круга воспитанников. На её место ввезли невысокий столик, на котором стояли подносы с краснобокими от карамели яблоками.
От вида этих яблок Киоси сглотнул. Вот же прожора. Недавно ведь слопал целую кучу корн догов, а теперь зарится на еду для воспитанников детского дома.
Я шепнул ему на ухо:
— Будем заходить слева. Никого не убивать, не калечить. Но показать себя только с лучшей стороны… Всё понял?
Киоси кивнул в ответ.
— Ребята, приготовились и… начали! — резко взмахнула рукой госпожа Ивамото.
Глава 19
— Кацуми-тян! — послышался голос Хидики. — Кацуми-тян, подожди немного!
Кацуми остановилась. Она только-только вышла из здания академии, чтобы направиться в сторону автомобиля. Шакко и Малыш уже умотали, а она немного задержалась, чтобы поговорить с преподавателем о задании. Похоже, что Хидики тоже не из тех, кто убегает, стоит только прозвенеть колоколу.
Сегодня весь день Хидики попадался ей на глаза. То на перемене, то на лекции, когда объединяли группы. Сидел в полоборота, как завзятый поэт, сочиняющий хокку. Как-то так получалось, что он всегда был рядом. И Кацуми не могла не отметить, что от него исходил приятный аромат.
Мужская туалетная вода пахла чем-то знакомым, едва уловимым и в то же время таким располагающим, доверительным. Нет, конечно же Кацуми помнила, что он один из четверки, которая напала на Изаму, но... Как-то так получилось, что Хидики начал отходить от своих друзей. И он всё больше был один...
Такой печальный... такой задумчивый и загадочный...
— Хидики? Что случилось? — повернулась Кацуми к нему.
Её ноздрей снова коснулся тот самый аромат. Она была готова поклясться, что этот аромат чем-то напоминал ей Изаму. Вот только чем? Вроде бы и вода другая, и запах, но... Что-то такое было...
Хидики по всем канона искусства манипуляции в первую очередь улыбнулся. Улыбнулся несмело, робко, чтобы тронуть в девушке ранга мастер небольшие струнки, тщательно скрываемые от окружающих. Такая улыбка вызывает доверие, преподнося собеседника в лучшем свете. Дальше должен последовать разговор ни
