приезда «Мэна» ему известно. Так что стоит хорошенько подготовится.
Сегодня или никогда!
— Не оборачивайтесь, пожалуйста. У меня к вам имеется разговор, — Воробьев перехватил «Мэна» около автомата с газировкой. В такую жару там постоянно толпился народ и можно было подойти незаметно. Шурик ничем не выделялся среди остальных. Еще один страждущий газировки в простых брюках и рубашке с короткими рукавами. Неизвестный делец выдержал паузу, глотнул газировки, и не повернув головы, спросил:
— И серьезный разговор?
— По вашей теме.
«Мэн» смешливо скосил глаза:
— Не рано ли о таком разговаривать молодой человек? Любите девушек, пока любится.
Воробьев в ответ скривился уголками губ и поправил солнцезащитные очки:
— А стоит ли вести какие-то дела с мутным Михалычем? Есть более лучшие предложения.
— Вот как? — «Мэн» поставил стакан обратно и обтер пышные усы. — Через полчаса на крайней скамейке парка.
Шура неспешно набрал газировки с сиропом, неспешно её выпил, наблюдая, как «объект» садится в машину. В его руках был увесистый пакет. Что-то Иосиф Михайлович ему таки всучил.
Облом мог произойти в любой момент операции, но Шуре в этот раз подфартило. Он неспешно разглядывал газету «Советский спорт», когда рядом на скамейку сели.
— Что можете предложить, молодой человек? Мой час дорог.
— Зовите меня просто Шурик. А предложения касаются церковного антиквариата.
«Мэн» неспешно закурил. Судя по запаху нечто ароматное и импортное. В курилке института обычно шмалили всякую дешевую дрянь вроде югославских сигарет.
— Вы умеете заинтриговать…Шурик. А чем Михалыч вам не угодил?
— Мутный он какой-то. Да и стукач, наверное.
«Мэн» еле заметно дернулся.
— За парком кафе, я угощаю. Подруливай минут через десять.
Обстановка в модной кафе располагала. Как, впрочем, и цены. Воробьев быстро смотрелся и не сразу заметил искомого человека. «Мэн» успел переодеться в рубашку с джинсами и сейчас скучал за столиком около окна. Публики по причине дня было немного. Самое удобное время для разговоров. Делец приглашающе махнул рукой:
— Коньяк будешь, Шурик?
— А вы?
— Я уже не за рулем, хотя надёргиваться не собираюсь. Я же сказал, что угощаю.
«Мэн» снял очки-капельки и с каким-то странным интересом разглядывал физиономию Воробьева. Как будто изучает неведомое ему животное или явление. Неужели никогда доселе не заводил новых контрагентов? Как раз принесли салаты, они дернули по пятьдесят. Коньяк был фирменным и Шуре не по карману.
— Давай сразу к делу, мой юный друг. Что имеешь и что хочешь?
— Сейчас могу предложить одну старинную церковную книгу. Старообрядческую. Век семнадцатый точно.
В глазах «Мэна» мелькнул живой интерес:
— Когда покажешь?
— Сначала надо привезти.
Делец понимающе кивнул и не стал откладывать следующий вопрос:
— Сколько хочешь?
— Среднюю цену по рынку и ни центом меньше. Или базара нет.
— Вот как?
— Не хочешь, найду другого.
«Мэн» налил еще по одной и захохотал:
— Вот ты какой, оказывается, Шурик! Кушай, дорогой, угощайся. Ты мне понравился. Сработаемся! Надоели все эти старые хомячки, что тащат к себе в норку, не задумываясь о широте предприятия. А ты наглый молодец, вон как копытом бьешь! Надоело небось в конторе тухнуть? — внезапно «Мэн» в один момент перестал балагурить, и Шурик увидел перед собой опасного хищника. Такой в один присест сожрет и не пожалеет. — Давай поступим так — будешь готов, позвонишь по этому номеру, — только сейчас Воробьёв заметил, что на салфетке около его бокала написаны какие-то цифры. Когда и успел? — Девочку зовут Таня, она диспетчер. Скажешь — письмо есть для Никиты Брылова.
Воробьев серьезно глянул на дельца и молча кивнул. Что ж тут непонятного. Пока он не заслужил доверия, общаться с ним будут именно таким образом. Но это ерунда. Главное — не просрать первую сделку. Затем все пойдет как по маслу. Шурик улыбнулся, залыбился в ответ и Брылов.
Половина дела сделана! Осталось за малым, собственно достать эту самую антикварную книгу. Нет, никаких Паш Кузнецовых, только самому! Но сначала в хозяйственный магазин и закончить ремонт на кухне. Маше явно понравилось, что он начал приводить свой дом в порядок. Похоже, что у нее на него уже появились некоторые планы. Да не все же бобылем ходить! Поднимет немного денег, обставит квартиру, а дальше… Можно совмещать карьеру с прибыльным бизнесом. Живут же как-то люди. А риск? Кто не рискует, тот не пьет сами знаете чего! Шампанское Шурик не особо любил, но вкус того коньяка ему понравился.
— Маргарита Львовна, я к вам по делу.
— Что, — очки «Мымра» все-таки сменила, даже легкий макияж на мордашку нанесла, — снова отгулы просить?
— Как вы угадали? И это тоже.
— Воробьев!
Маргарита Львовна покачала головой и как-то разом потухла.
— После выходных, как вы и обещали, мне нужно еще три дня. Хочу к родным в деревню съездить.
— Воробьев, разговор был о двух.
— Форс-мажор, Маргарита… — Шура опустил отчество и наклонился к женщине насколько можно ближе. Их глаза встретились. У «Мымра» был несколько испуганный взгляд, но где-то прятался уголок надежды. — И я согласен.
— На что согласен? — облизала враз высохшие губы начальница. Как будто речь не шла о работе.
«А она повелась. Куй железо, пока горячо!»
— На все. На повышение, ну и так далее.
— С этого и надо было начинать, позёр! Одно слово Шурик! — как она встрепенулась! Аж жаром повеяло. — Михаил Мстиславович вернется с отпуска и считай вопрос решенным. Ты, кстати, как к театру относишься?
— Положительно, — осторожно продолжил Воробьев. Не переперчил ли он готовящееся блюдо?
— У меня тут случайно два билета появились…
— Сейчас не могу. Да нет, я не в этом смысле. Ремонт и текучка заели, хочу все-таки закончить, чтобы позже вас не беспокоить. А вот через неделю, — он заинтересованно осмотрел «Мымру». А ведь она вовсе не старая. Вряд ли старше его лет на пять. Говорят, в таком возрасте дамочки самый огонь! Надо проверить. — У вас знакомства в филармонии есть?
Маргарита Львовна смутилась и сухо ответила.
— Имеются.
— Знаете, как раз театр с Таганки приезжает, сможете билеты на них достать? Посмотрим на столичных знаменитостей, потом где-нибудь посидим.
Судя по отклику в глазах «мымры» — Бинго! Аж расцвела и лицом помягчела. Ишь как заворковала!
— Я постараюсь.
В большом кабинете Воробьев снисходительно осмотрел коллег, своих будущих подчиненных.
«Ну держитесь, перцы! Поимею всех по самые гланды!»
Затем он нашел глазами Машу и широко ей улыбнулся. Её он уже и так имел разными способами. Девочка из провинции также хотела успеха и готова была ради него на все.
«Ничего. Не смылится! На всех хватит».
Вторая, доселе скрытая сторона его натуры опрометью вырвалась наружу и начала свой победный марш.
Глава 27
Союз плюс один. Арзамас. Сцена спекулянтская
Получение самой книги являлось относительно легкой частью предпринятой Шуриком авантюры. Хотя и затратной по времени. Электричка, затем автобус из райцентра. Это как всегда был пыльный, дребезжащий всеми своими членами КАЗик. На улице путь и большой, но деревни то и дело пришлось бы останавливаться. Деревенский люд любопытен. Кто, откуда, многие бы и так узнали. Светиться Воробьеву особо не хотелось, по этой причине дошел до дома родственников задами. Благо в детстве частенько здесь бывал, потому знал каждую тропу. В полуденный зной ему навстречу никто так и не попался. Что здорово порадовало городского авантюриста. Ведь приехал он сюда с недобрыми намерениями.
Посиделки с родней после бани затянулись. Шурику еле удавалось втихаря сливать текущий рекой самогон. Он обильно закусывал, что не опьянеть, но старался выглядеть захмелевшим. Но гостеприимные хозяева, наконец, угомонились и пришло время настоящей «работы». Старинный сундук все так же валялся в куче старья на огромном чердаке. Воробьев давно предлагал тетке раздать лежащую там рухлядь по музеям или продать заезжим коллекционерам. Но его родственники по жизни были людьми прижимистыми, потому посчитали, что «пущай лежит». Кулачье проклятое!
Аккуратно завернутая книга, хранящаяся в сундуке, хорошо сохранилась. Солидный оклад и тяжесть фолианта прямо кричали о дороговизне ручного издания. Наверняка тут и серебро использовалось! Шурик подумал и вдобавок прихватил из сундука два небольших псалтыря в металлических окладах. Загонит вдогонку.
Упаковав тщательно все книги в обычный брезентовый рюкзак, он облегченно вздохнул. Жребий
