На самом деле, это небольшое расставание пошло нам обоим на пользу. Он посмотрел на меня со стороны, я — на него. И, если быть честной, то если бы он не сделал этого шокирующего признания на всю Лигу Хмеля во время последней игры за Ледяной Кубок, который теперь стоит у нашего учителя физкультуры и тренера Пэра Бриссона, то я сама бы пошла к нему на разговор. И, думаю, что он закончился ровно также, как и наша встреча в тот момент, когда он приехал за мной в смокинге к дому Ритики в Остен, чтобы вместе отправиться на Осенний бал, — крышесносным поцелуем.
Думаю, мое обтягивающее платье цвета спелого манго от Веры Вонг, которое демонстрировало все изгибы фигуры, просто не оставило ему другого выбора. Ну а после этого разговоры, действительно, были уже не нужны.
Он целовал меня на каждом светофоре, а во время Осеннего бала не отпускал ни на шаг, провожая даже в туалетную комнату. «Не уверен, что в этом платье вообще официально разрешено ходить в нашем штате», — ворчал он иногда, когда к нам подходили его друзья, чтобы поздороваться и чуть дольше положенного задерживали свой взгляд в районе груди.
Я стираю помаду.
— А теперь доволен?
Он усиленно кивает головой, отчего его темные волосы спадают на глаза, и он убирает их небрежным жестом. Боже, до чего же он красив, — мелькает в моей голове. И это чистая правда. Не влюбиться в эту машину по производству тестостерона просто невозможно. Он нереально крутой, смешной, находчивый, и при этом еще и является моим лучшим другом. Уму не постижимо, как мне повезло. Ради этого, знаете ли, стоило притворяться парнем несколько недель!
— Не волнуйся, выборы в сестринство пройдут успешно, — он лениво встает и подходит ко мне сзади, дотрагиваясь до волос и пропуская пряди между пальцев. — Моя девочка не может подвести…
— Но…
— Никаких «но», — он поворачивает меня к себе лицом, нагибается и берет мое лицо в руки. проводит большими пальцами по щекам и внимательно смотрит в глаза. Этот момент единения — самое лучшее, что бывает за весь день, не считая многих других моментов, когда мы оказываемся наедине. — Детка, ты готова на все ради своей цели, и ты можешь сделать просто невозможное! И мы оба это знаем.
Я киваю и облизываю губы. Брэндон улыбается. Он знает, что за этим последует. И я тоже знаю. Ничего не могу с собой сделать — наша тяга так велика, что мы не можем долго находиться в разных комнатах, что говорить о том, чтобы не целоваться или трогать друг друга каждую минуту. Мой парень нагибается еще, и сразу же, без промедления, прижимается своими горячими губами к моим, и от этого у меня, как всегда, захватывает дух. Он не просто хорош в поцелуях. Он великолепен. Я тут же стону в его рот, от чего губы раздвигаются, и его юркий язычок оказывается внутри меня. Наши языки сплетаются в привычном танце, головокружительное возбуждение накатывает с низа живота, ударяется в грудную клетку, и тут же рассыпается огнём под закрытыми глазами.
Брэндон поднимает меня за плечи, чтобы прижать ближе к своему телу, и этот контакт, такой привычный и родной, напитывает меня силой.
Действительно, что мне мнение каких — то девчонок из сестринства, если у меня уже есть такие замечательные друзья, и такой умопомрачительный парень?
— М-м-м, детка, тебе пора, иначе ты точно никуда отсюда не уйдешь, — стонет с сожалением Брэндон, выпуская из своих объятий. Я вижу, что он возбужден по тонким трикотажным штанам и блеску в глазах под припухшими веками.
— Да, ты прав. — Я поправляю костюм от Прада и ловлю свое отражение в зеркале. Без шуток, я выгляжу в нем великолепно. У девчонок не будет возможности отказать мне. несмотря на то, что жить в женском общежитии я не буду, мне бы хотелось вступить в сестринство, чтобы помогать с разными мероприятиями. Не думаю, что мне снова доверят что-то связанное с напитками…Но…однажды я дорасту до альфы этой стайки!
— А по поводу Рождества поговорим потом, — добавляет этот плут.
— Ну нет, — тут же встаю я в защитную стойку. У этого пройдохи есть тысяча и один способ меня переубедить, и за время совместного проживания я успела в этом убедиться, и потому хочу решить все здесь и сейчас, пока на мне юбка, пока на мне пиджачок, и пока на мне есть белье.
— Детка, тебе точно пора, — делает он большие глаза, посмотрев на часы на стене. Иначе… — тут его вид становится совсем другим, больше похожим на кота, и я вздыхаю — ну как отказать такому мальчику? Теперь-то мне понятно, почему у него было до встречи со мной так много девушек. Они просто не могли противостоять магнетической силе его взгляда.
— Нет уж, никаких «иначе»! — тут же отскакиваю я и беру в руки сумочку, подходящую по цвету к наряду. — Я войду в сестринство, и без вариантов.
Подхожу к двери и посылаю Брэндону воздушный поцелуй.
— Но Рождество мы проведем с моим отцом, — улыбается этот негодник.
Я качаю головой. Он неисправим. Конечно, я рада, что они теперь стали много общаться, разговаривать, это достойно уважения, они оба провели над собой большую работу. Брэндон говорит, что все это благодаря мне, но я так не думаю. Они сами молодцы, что решили, наконец, изменить свои отношения друг с другом. Моя же лепта только в том, что я помогаю через Брэндона изменить стиль мистера Кромби, стать более современным. И у меня уже есть кое-какие успехи. Например, на прошлую лекцию он купил новый костюм, и он действительно был очень красивым. Но, скажем так, костюмы от Хьюго Босса не могут быть не красивыми.
— О, милый, — вдруг осеняет меня. — А зачем нам спорить? И почему я сразу про это не подумала!
Я хлопаю себя по лбу.
— Мы можем просто провести время по отдельности. Ты — со своим отцом, я — со своим.
— Кэндис! — вдруг лицо Брэндона становится серьезным. — Вот сейчас ты очень и очень не права.
— Да, и в чем же? — переспрашиваю озадаченно.
— Мы — пара, мы встречаемся, у нас очень серьезные отношения и мы никак не можем проводить Рождество раздельно. Кого мне целовать под омелой?
В ответ я развожу руками.
Он «отирает» лицо ладонями.
— Все, баста. Ты права, — он стонет. — Мы запланируем все так, чтобы отметить Рождество всем вместе. На празднике будут твой и мой отец, и мы. Все пройдет просто здорово.
Я улыбаюсь.
— Как хорошо ты все придумал, милый, я тобой горжусь! — возвращаюсь и чмокаю его в щеку. — Вот видишь, а ты говорил, что не хочешь знакомиться с моим отцом. Все пройдет идеально. Ты наденешь рубашку от Тома Форда, и…
Брэндон смеется и касается легким поцелуем моих губ.
— Ты ведь заранее знала, что так и получится, да?
— Что? Нет! — отвечаю вполне правдоподобно. Не поймите меня неправильно, но Кэндис Стар всегда добивается своего, и этого у нее не отнять.
Брэндон смеется и целует меня в макушку.
— Я сразу разгадал твой маневр, детка, можешь даже не стараться. Хорошо, когда тебя хорошо знают, ведь правда? — хихикает он, видя, что мои щеки заливает румянцем. — Ну ну, не волнуйся, ты права. Нам стоит всем познакомиться получше, официально. Мало ли, как все может получиться…
