Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
В лотке между сиденьями стояли два пустых стаканчика из-под кофе. Переставив их на соседнее сиденье, Сэм нащупал на дне две десятицентовых монетки. Они прилипли, поэтому ему пришлось отдирать их ногтем. Сэм понятия не имел, сколько будет стоить звонок в город, но определенно двадцати центов хватить не могло. Сознавая то, что в любой момент из бара может появиться хозяин машины, Сэм порылся в бардачке – тщетно. Затем его вдруг осенило детское воспоминание – образ того, как он обшаривает отцовскую машину в поисках завалявшейся мелочи, чтобы можно было сходить в кино. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Сэм засунул пальцы в щель между сиденьем и спинкой. Через считаные секунды он безошибочно нащупал диски двух четвертаков. Включив мышечную память, Сэм зажал монетки кончиками указательного и среднего пальцев и осторожно вытащил их из щели, куда они провалились.
Раздобыв необходимую мелочь, Сэм открыл дверь «Крайслера», намереваясь как можно быстрее покинуть машину. Но, уже вылезая из-за рулевого колеса, он заметил две фотографии, закрепленные на приборной панели. На обеих были сняты три мальчика и девочка. На первой фотографии, выцветшей от времени, дети, в возрасте восьми-девяти лет, стояли перед опрятным маленьким домом. На плечах у них были здоровенные ранцы – судя по всему, это был первый день нового учебного года. На второй фотографии они стояли в том же месте в том же порядке, но теперь им уже было лет по двадцать. Сэм решил, что этот снимок, вероятно, был сделан в то время, когда у Салли начались проблемы. Как правильно заметил Ник, она была самой маленькой из детей, ростом на полфута ниже своих братьев. Сэм со стыдом сообразил, что так и не поинтересовался у Ника, как сложилась жизнь у его дочери.
Выбравшись из машины бармена, Сэм напоследок еще раз оглянулся, затем побежал к телефонной будке в конце стоянки. Открыв дверь, он удивился тому, что в будке зажегся свет, затем испытал облегчение.
– Благослови, господи, телефонную компанию, – пробормотал он.
Придерживая дверь ногой, чтобы свет не погас, Сэм вставил в щель всю добытую у Ника мелочь и набрал номер сотового Анни.
Но как только в трубке послышались гудки, до него дошло, что он совершил большую ошибку. Нужно было звонить на домашний – потому что дома Анни никогда не носит сотовый телефон с собой. Войдя в прихожую, она неизменно кладет его на пуфик у входной двери, вместе с ключами и бумажником. Даже если Анни услышит звонок, она не успеет добежать до телефона.
И действительно, после пяти гудков включилась голосовая почта.
Сэм не представлял себе, на сколько минут хватит его мелочи, но как только раздался сигнал, он не стал терять времени. Он извинился перед Анни. Извинился за то, что звонит так поздно, что не успел на ужин, что не смог позвонить. Сэм хотел извиниться и за многое другое, но, испугавшись, что время разговора подходит к концу, он остановился, ожидая услышать записанный голос, требующий двадцать пять центов еще за две минуты.
Однако записанный голос так и не звучал, и Сэм стоял, молча прижимая трубку к уху – словно ожидая, когда ему ответят.
– Анни, извини, я очень виноват… – наконец начал он, но в трубке уже раздались частые гудки.
Выйдя из телефонной будки под дождь, Сэм непроизвольно поднял взгляд на неоновую вывеску. Быть может, это был обман зрения, быть может, в неоновых трубках на мгновение отразился свет проезжающей мимо машины, но Сэму показалось, будто на целую секунду оливка на дне стакана с мартини ярко вспыхнула.
Постояв, Сэм направился к своей машине. Предоставив двери закрыться так, как ей было угодно, он включил двигатель и выехал со стоянки.
«Задайте конечную цель поездки», – попросил навигатор.
Но Сэм его выключил. Ему не нужны были указания для того, чтобы доехать туда, куда он хотел.
Столик на четверых
Без четверти одиннадцать Ник и Носатый сидели в пустом баре за столиком на четверых, с чашкой кофе и стаканом пива. Пришла пора закрываться, и Ник еще должен был немного прибраться, так что, наверное, ему следовало бы выдворить Носатого, но дождь не утихал, а машины у Носатого не было, поэтому Ник решил угостить его пивом за счет заведения, пока сам он будет пить кофе. Он изредка поступал так – позволял Носатому задержаться после закрытия, лишь бы тот не болтал слишком много.
Они сидели молча, погруженные каждый в свои размышления, и вдруг дверь «Наполовину полного стакана» распахнулась настежь, и вошел мистер Нервный, промокший до нитки. Остановившись в дверях, он обвел взглядом зал. Затем сунул руку в карман и решительно направился к столику. На какое-то мгновение у Ника мелькнула мысль, что этот ненормальный вернулся с пистолетом. Должно быть, Носатый подумал то же самое, поскольку он побледнел. Но когда Нервный подошел к столику, он рухнул на стул напротив Ника и, не сказав ни слова, вытащил руку из кармана и хлопнул ею по столу. Когда он убрал руку, посреди стола, освещенная лампой над головой, лежала маленькая пластмассовая пробирка, на дне которой была мутная белая жидкость.
– Матерь божья! – воскликнул Носатый, резко толкнув стол назад, словно это была взрывчатка.
– Ого, будь я проклят, – пробормотал Ник.
Нервный не казался самодовольным. Не казался победителем. Похоже, он был на грани принятия какого-то судьбоносного решения.
Не дожидаясь вопросов Ника и Носатого, Нервный объяснил, что, когда вернулся в «Витек», ему пришлось пятнадцать минут колотить в дверь, прежде чем охранник впустил его внутрь. После чего потребовалось еще пятнадцать минут, чтобы дозвониться до какого-то типа по имени Эйч Ти, для того чтобы вернуть назад свою хреновину.
Когда Нервный закончил говорить, Ник и Носатый не произнесли ни слова. Какое-то время они втроем сидели молча, не глядя друг на друга, сосредоточившись на том, что лежало посреди стола – на маленькой пластмассовой пробирке, в которой было и не было будущее. В которой было и не было наше будущее.
ОБ АВТОРЕ
Амор Тоулз
Американский писатель, родился в 1964 году в пригороде Бостона. Окончил колледж в Йеле и получил степень магистра по английскому языку в Стэнфордском университете. Двадцать лет работал в инвестиционной компании. Первый роман Rules of Civility (2011), как и следующий – «Джентльмен в Москве» (2016), – стали бестселлерами. Совокупный тираж составил четыре миллиона экземпляров. Книги были переведены на тридцать языков. Это позволило Тоулзу уйти с работы и посвятить все свое время писательскому ремеслу. В настоящее время он живет в Нью-Йорке с женой и двумя детьми.
Последний разговор. Пол Дж. Тремблэй
Paul Tremblay
The Last Conversation © 2019
001
В твоей комнате темно. Ты ничего не видишь. Ты лежишь в кровати. Твое тело накрыто одеялом. Ты шевелишь пальцами на руках и ногах, и шорох кожи по простыне звучит пугающе громко. Малейшее движение причиняет боль, от которой гудят мышцы и суставы.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
