Книга Начало и конец - Екатерина Теверовская

Пятница. 29 августа 2014 года

Будние дни проходили, казалось, в атмосфере спокойствия, некой совершенно обычной мирной жизни. Изо дня в день Джереми, Анна и Элиза, все вместе, завтракали, обедали и ужинали, играли в настольные игры и прятки, Элиза рисовала и просила честно оценить взрослых свои рисунки. Также девочка просила Джереми рассказать что-нибудь из своих приключений, когда он был шпионом. Тогда и Анна откладывала в сторону свой телефон, и вместе с дочерью они внимательно слушали, как Джереми во время учёбы в институте пригласили стать разведчиком, как он впервые оказался в чужой стране, как в первые дни, будучи без чётких указаний и инструкций не знал, что ему делать и как правильно поступать. Притом каждую секунду ему казалось, что его уже раскрыли и вот-вот схватят. А ведь тогда он был уверен, что наступил конец его жизни. Сколько раз ему казалось, что теперь точно всё: всё кончено и невозможно что-либо исправить? И всё же каждый раз каким-то полуфантастическим образом Джереми удавалось выбраться из передряг. Почти каждый раз. Если бы только ему удалось спасти Яну… А на ночь Джереми обязательно читал Элизе какую-нибудь сказку, найденную им в интернете, так как сборников сказок, как и книг, в доме Анны практически не было.

Но Джереми не верил в это видимое затишье, ведь он знал, что грядёт «буря» – близился день ритуала. Джереми так и не решился рассказать Анне о безумных словах Фредерика Гролстфоуда. Конечно, много раз девушка пыталась выпытать у Джереми, что он сделал с владельцем пикапа, а также то, узнал ли он хоть что-то от этого Фредерика. Но Джереми каждый раз отвечал одинаково и совсем односложно, уверяя Анну, что мужчина жив и упорно отмалчиваясь о том, что он сказал.

В среду Элиза вновь попросилась поиграть с Томми в доме его родителей. К удивлению Анны, Джереми даже настоял, чтобы она позволила дочери сделать это. Но, несмотря на деланное внешнее спокойствие и ровный тон, которым Джереми говорил с Анной, он выволок на улицу кресло и – благо погода была погожей – сидел в нём, будто часовой. Джереми весь день не сводил взгляда с соседского дома, до той самой минуты, как девочка с некоторым усилием отворила ржавеющую калитку хлипкого забора, окружавшего участок Анны, и вприпрыжку подбежала к Джереми, чтобы увлечённо поведать о том, как насыщенно и интересно прошёл её день.

Всё это время Джереми преследовал вопрос, прямо-таки пульсируя без перерыва в его голове – почему оккультисты не пытаются отомстить ему за убийство одного из членов их культа, а также за избиение до полусмерти второго. Если, конечно, Фредерик остался жив, и на счету Джереми было уже не целых два мёртвых оккультиста. Вернее даже он не понимал, почему его отец не позволяет им совершить расправу. Явно Джереми-старший был готов пойти на многое, если не на всё, чтобы совершить ритуал. Джереми пытался поставить себя на место отца – убрал ли бы он с пути кого бы то ни было, хоть и с мизерными шансами, но способного испортить столь долго и, по всей видимости, кропотливо готовящийся план? И Джереми понимал, что сделал бы всё, чтобы избавиться от такого человека… Что же сдерживает его отца?

Также Джереми старался подсчитать свои шансы предотвратить смерть Томми – а он был теперь абсолютно уверен, что именно этот розовощёкий семилетний мальчуган, на чей день рождения тридцать первого августа были приглашена его лучшая подруга Элиза – был выбран психопатами для принесения в жертву. Стараясь предугадать все возможные развития событий, а также то, как он способен противостоять тому или иному действию оккультистов, Джереми всё больше и больше осознавал своё бессилие. Разве сможет он противостоять нескольким десяткам, а, быть может, и сотням оккультистов, когда настанет решающий момент? Если даже они и не убьют его, стараясь добраться до мальчика, то просто-напросто затоптать его количеством им труда не составит. Не один раз Джереми порывался поговорить с родителями Томми – но как объяснить им ту угрозу, что нависла над их ребёнком? Какова вероятность, что его просто-напросто не пошлют куда подальше на первой же его фразе о мальчике – потенциальной жертве непонятного ритуала? В конце концов, а что они смогут сделать, достучись до них Джереми? Отец Томми работает в одном из продовольственных магазинчиков, а мать – бухгалтером на предприятии. Есть ли им куда бежать, если они доверятся Джереми? И, наконец, как скрыть этот разговор от Анны? Тем не менее, был у Джереми козырь в рукаве. Во всяком случае, он возлагал огромные надежды на Джули. На её аналитические способности и связи. Джереми чувствовал, что с таким союзником сумеет выйти сухим из воды и помочь другим. Из «воды», от которой смердело грязью и гнилью.

Наступал конец рабочей недели. Солнце клонилось к горизонту, с каждой минутой окрашивая постепенно заволакивающийся тучами небесный свод и окружающий мир всё в более яркие и насыщенные кроваво-красные тона. Вечерний ветерок нёс прохладу, разгоняя застоявшуюся дневную духоту. Стаи птиц, щебеча, проносились совсем низко, едва лишь не цепляя верхушки крыш. Первые капли дождя падали на асфальт, мгновенно испаряясь от буквально пропитанной жаром поверхности.

Джереми сидел в спальне, нервно чистя винтовку. Внутри него было будто всё перевёрнуто и сжато. До крови закусив губу, он старался отвлечься на оружие, но чувство какого-то странного беспокойства не оставляло его, просачиваясь в сердце и всё сильнее отравляя его. Чем было вызвано его состояние? Скорым прибытием Джули в Бритчендбарн? Он действительно, как бы ни старался не думать о возможных негативных последствиях и не был даже безумно рад просто встретиться с Джули, но всё равно в глубине души боялся того, что её приезд может закончиться лишь большей бедой. И всё же эти переживания были глубоко погребены под тем волнением, что захлестнуло его с ног до головы с самого утра. Джереми передёрнул затвор винтовки и прицелился в пол, концентрируя взгляд на мушке. Придётся ли ему убивать из неё? Или устрашающего вида огнестрельного оружия вполне хватит, если вдруг произойдёт что-нибудь неожиданное…

Шум на улице заставил Джереми вскочить со стула и подбежать к окну, слегка отодвинув закрывающий ему обзор шкаф. У дома, в котором жила семья семилетнего мальчика Томми, стояли три машины. В том числе и ржавый коричневый пикап.