Но было то, что мешало ей куда больше. Аня снова стала чувствовать себя словно под прицелом. Сперва она думала, что это из-за внимания окружающих женщин к Вику. Ведь все они считали своим долгом пройтись по Ане скальпелем оценивающего взгляда. Но в какой-то момент девушка резко обернулась — и увидела внимательно смотрящего на него мужчину.
Обычный мужчина, одетый просто и обычно. Только вот наблюдал он за ней и Виком совсем необычно. Но, может, ей кажется? Паранойя? Аня попыталась отмахнуться от обуревающих ее сомнений. Убедить себя, что на самом деле никому до них двоих нет никакого дела. Но теперь девушка нет-нет, да искала в толпе этот или похожий взгляд. И, к своему растущему ужасу, находила.
К обеду она была уверена — минимум трое человек на пляже, занимающиеся здесь чем угодно, только не отдыхом, следили за ними.
— Поехали домой, — скрывая панику, в какой-то момент резко предложила она, когда они оба в очередной раз выходили из воды.
— Устала? — заботливо поинтересовался Вик. — Хорошо. Может, заглянем по пути в кафешку какую-нибудь? Перекусим пиццей?
— Нет, не хочу. Я могу пиццу сама приготовить, если хочешь. Просто — поехали домой.
— Ну, как скажешь, солнце. Твое слово — закон.
— Угу, — кивнула Аня, даже толком не слушая мужчину, но находя глазами в толпе отдыхающих около ларьков с мороженым двоих из тех трех, кто следил за ними. И эти двое о чем-то разговаривали между собой. — Если можно, быстрее только. Хорошо?
Вик нахмурился.
— Анют, что-то случилось?
Сказать или не сказать ему? Аня вспомнила, как однажды уже видела кого-то тоже наблюдающего за ними, и говорила тогда об этом Вику. Но мужчина лишь отшутился от нее. Поверит ли ей сейчас?
С другой стороны, не сказать — это точно сделать хуже.
— Мне кажется, за нами следят, — не выдержала она.
Брови на лице мужчины удивленно дернулись. Губы сложились в усмешку.
Аня мысленно застонала. Ну вот! Что и требовалось доказать! Он снова не воспринимает ее слова всерьез!
Значит ли это, что он и ее саму оценивает также?
О чем тогда вообще можно говорить?
И, не став ждать, когда же Вик как-то шутя прокомментирует и это, Аня молча развернулась от него. Нет! Хорошо, все-таки, очень хорошо, что между ними больше не было никакой близости. Сейчас ей из-за этого не так больно ведь, да?
***
Игорь (Вик)
Поначалу все было именно так, как он и задумал. Вик был хищником, который загонял добычу и уже в предвкушении «точил когти и клыки», готовясь к последнему прыжку. А его трепетная лань то и дело вздрагивала, краснела, прятала блестящий взгляд и облизывала губы.
Идеальная охота!
Но в какой-то момент он почувствовал, что девушка стала бояться. Сперва он решил, что это из-за него и что он где-то был чересчур напорист или однозначен… Но очень быстро увидел, что Аня больше словно не замечает его. Что-то пугало ее, но это был не он.
Девушка то и дело бросала мрачные взгляды в толпу людей на берегу. Сканировала их, убеждалась в чем-то — и пугалась еще больше. Вик пытался понять, что же ее так цепляло, но как ни старался проследить за ее взглядом, все никак не мог найти никого подозрительного. Видел парней из приставленной за ним охраны, да пару городских сумасшедших. Последние могли смущать толпу своим неприличным поведением, но вряд ли именно это пугало Аню. Точнее, боялась она точно не их.
Вик уже собирался сам расспросить девушку, но она не выдержала первой:
— Мне кажется, за нами следят, — выдала она — и Вик не смог скрыть улыбку.
Надо же, какая наблюдательная! А ведь это профессионалы! Может, конечно, не экстра-класса, ну так и они ни в кино и никто менять за ними следящих каждые два часа на новые лица не станет.
Но на его улыбку Аня отреагировала как-то странно. Резко развернулась, отгородилась… Даже градус воздуха рядом с ней как будто стал ниже.
— Я знаю, — напряженно ответил ей Вик.
— Знаешь? — девушка столь же резко развернулась обратно с искренним изумлением на лице.
— Ну да. Я сам их нанял.
— Следить за нами? Сам нанял?
— Да.
— Но это же… Странно. Нет?
— Нет. Это просто охрана.
— Ну… Ну знаешь ли! — и, всплеснув руками, она просто пошла в сторону машины.
Это было грубо, обидно и очень странно. Истерики и прочее — не входили в Анин обычный репертуар. За все время знакомства с ней он видел только одну — и то, когда она хотела увольняться, а он ее не выпускал из отеля. И тогда он действительно был виноват. Да еще Ритер добавила. Сейчас же Вик за собой никакой вины не ощущал. Зато ощущал себя придурком, которого только что молча послали куда подальше.
И ему это очень не нравилось.
К машине он подходил нарочито медленно. Не столько для того, чтобы наказать так ждущую его Аню за свою неожиданную выходку. Сколько для того, чтобы самому хоть немного успокоиться. Не получилось. Потому что на лице девушки теперь было настолько холодное выражение, что корона снежной королевы подошла бы ей куда больше, чем раздельное и чертовски соблазнительное фиолетовое бикини, оголяющее хрупкие ключицы, загоревший ровный плоский живот и стройные ноги.
«А ты ведь еще ни разу не видел ее голой!» — издевательски шепнул внутренний голос. — «Трахать еще в поезде — трахал, а голой не видел.» И Вик мысленно дал себе подзатыльник. Не помогло. Член уже дернулся, готовый в любой момент налиться кровью и заявить о своих правах и потребностях.
И, может, Аня и не считала, что у Вика на нее есть какие-то права. Но мужчина очень хотел, чтобы были. А, значит, надо было мириться. Но как?
В машину оба грузились молча. Причем в этот раз девушка чуть ли не демонстративно пристегивалась сама. Вик бы не удивился, если бы она вообще пересела на заднее сиденье. Но хватило и того, что сев на пассажирское место рядом с водителем, она уткнулась в телефон: что-то в сообщениях ее сильно напрягло, и она стала еще мрачнее.
Вику это все нравилось все меньше и меньше. И, заведя мерс и закурив сигарету, он не выдержал и сдался первым.
— И как это понимать?
— Что именно?
— Ну, вот это, — он неопределенно махнул в воздухе рукой. — Твои слова, реакцию, молчание. И что ты теперь сидишь — и дуешься. Ничего объяснить не хочешь?
— Я не дуюсь, — каменным тоном уронила она.
Вика затопило новой волной бешенства, которое он еле удержал в себе.
— Хорошо, — сглотнув и вновь затянувшись, ответил он. — Ты — не дуешься. А что ты тогда сейчас делаешь, а?
— Пытаюсь понять, что еще для тебя — само собой разумеешься.
