Идти мне некуда, разве что к Наташе, которая в последний раз выставила меня. Безо всякой надежды вызываю такси, назвав адрес одного из соседних домов, и еду к подруге.
Если Наташки не окажется дома или если она откажется принимать меня, мне остается разве что на вокзале ночевать. Ни друзей, ни знакомых у меня больше нет. Думала с завучем в хороших отношениях – ошиблась. А Миша… есть ли смысл втягивать его во всю эту грязь, раз вся его семья против меня? Это больно, когда от тебя отворачиваются родственники. Родной брат, мать… Нет, с такой силой сражаться бессмысленно.
Я почти уверила себя в том, что мне место на вокзале. В конце концов, Наташка не обязана каждый раз помогать мне. Как же я сожалею в этот момент о том, что отказалась от квартиры, послушав Мишу! Никогда, никогда нельзя полностью полагаться на мужчину, даже если он лучший в мире. Должно быть что-то свое… Я поплатилась жестоко за свою веру, за одержимую влюбленность. Знала, что нам не дадут быть вместе…
Отдавшись целиком и полностью, без остатка, можно сказать я подписала себе смертный приговор.
У Натальи округляются глаза, когда она видит меня на пороге, грязную и лохматую.
- Вот так сюрприз, заходи подруга! – восклицает она в своей обычной манере. – Что опять с тобой случилось?
- Можно у тебя переночевать? – спрашиваю дрожащим голосом. – Не помешаю?
- Заходи, конечно можно. Ты вся дрожишь, сейчас чаю горячего сделаю, - Наташка чуть ли не силой втаскивает меня в свою квартиру. – Ох, но сначала помыться тебе надо. Да что случилось, напали что ли на тебя? Эх, Алиска, ну какая ты невезучая! Есть хочешь? Супу погрею…
- Нет… спасибо. Не хочу ничего… Только поспать если можно.
- Ладно, не буду тебя мучить, захочешь расскажешь, - вздыхает Наташка.
Глава 25
Я проспала почти трое суток, о еде даже думать не хотелось. В душе поселилась полная пустота и апатия. Сил хватало только на то, чтобы спрашивать у Натальи, не мешает ли ей мое присутствие. На что она только отмахивалась.
- Ты прости меня Алис, что я тогда выперла тебя. Мне потом так стыдно было. Ну подумаешь приезд родственников. Ты ж подруга моя. Как-нибудь разместились бы!
- Да ты что, Наташ, я никогда на это зла не держала, - восклицаю в свою очередь.
- Тогда почему ты пропала?
- Отношения…
- С тем мужчиной? Влюбилась в которого?
- Можно и так сказать…
- Так, а чего потом случилось, что ты еле живая от него бежала? Уродом оказался? Эх, да это частая история, - качает головой Наташка. – Все они поначалу только ангелы, а как копнешь глубже…
- Нет… он в командировку уехал. А меня родственники его не приняли…
- Ой, да плевать на них, подумаешь.
- Нет, не могу я плевать. У них очень дружная семья. А я… сама во всем виновата.
- Ну вот, опять из себя мученицу строишь.
- Нет…
- Что дальше будешь делать? Квартиру профукала, денег кот наплакал.
- Не знаю, Наташ. Нет у меня больше ни смысла жизни, ни цели…
- Это ты мне брось, - грозит кулаком подруга. – Ну как вставай давай, третий день валяешься. Поесть тебе надо, я как раз наготовила вкусного.
Наташка поднимает меня и силой тянет на кухню.
На следующий день вытягивает силком на улицу под предлогом гулять с собакой. Оказывается, за это время подруга завела очаровательного Йорка по имени Снежка. Серебристо-голубого мальчугана, с глазками пуговками, очень ласковым характером, и странным именем, тем более для кобеля.
Собака заставляла улыбаться, гулять с малышом мне очень нравилось. Но я понимала, что долго не смогу жить нахлебницей, надо искать работу. И не в школе – это узкий мир, в котором меня бы тут же вычислили мои враги…
Как получилось, что вместо любви я обрела врагов? Была ли возможность пойти по другому пути и что стало точкой перелома? Я постоянно об этом думала.
К счастью, убийцей я не стала. Позвонила на днях в школу, по прямому телефону в кабинет директора, благо знала его еще со времен, когда кабинет занимал Миша.
Сразу узнала голос Олега.
Раз на работе и голос бодрый, значит все у него в порядке.
Но это не отменяло возможное заявление в полицию на нападение. Так что я планировала скрываться. Уехать в другой город.
Почему я не сделала это в момент, когда Миша меня шантажировал? Ведь тогда я бы могла спасти гораздо больше. Самоуважение. Себя как личность. Как профессионала. Сейчас я чувствовала себя живым трупом. Тем более сейчас Миша – еще одна причина уехать. Не хочу ему доставлять проблем, а они обязательно возникнут, я его матерью, с братом. У меня нет сил бороться. Не нужна я ему, лучше без меня будет…
Моему отъезду из города где все было против меня мешало лишь одно – ужасное самочувствие.
Поначалу я думала, что тошнота - это следствие пережитого стресса. Но с каждым днем становилось все хуже. Я не могла переносить запахи еды, меня от всего воротило.
Первой версию о беременности выдвинула Наташка:
- Ты случайно не того, подруга?
- Ты о чем?
- Блин о тесте на беременность! Куплю тебе после работы! Прости, убегаю, - Наташка выскакивает за дверь оставляя меня в окаменевшем состоянии.
Беременность сейчас кажется злой жестокой насмешкой, почти проклятием. Но помимо логики внутри растет иррациональная радость. Я стану матерью! Любовь к малышу разливается в груди бескрайним океаном, сходит на мой измученный мозг огромной лавиной, накрывает бескрайним счастьем. Как безумно я хочу ребенка от любимого! Ради малыша все сделаю, горы сверну!
Но может я занимаюсь самообманом и нет никакой беременности?
Тест, купленный подругой, сметает все вопросы четкой ясностью. Я буду матерью. Теперь я никогда не останусь одна!
Может это гормоны, но я в одно мгновение становлюсь другим человеком. Я должна быть сильной, смелой.
И должна начать новую жизнь. Обустроить быт, создать ребенку условия…
- Тебе надо позвонить ему, дуреха, - увещевает Наташка. – Он теперь у тебя на крючке. Сколько скажешь отвалит, содержать вас будет. Джек Пот. Другие бабы о таком мечтают, все усилия прилагают… А у тебя само собой получилось. Он точно на тебе женится!
- Наташ, пожалуйста… Умоляю, не хочу я говорить об этом, нет сил у меня.
- Ну не будь дурой, подружка, умоляю… Хочешь я с ним свяжусь? Поговорю, объясню все что ты мне рассказала. Как травили тебя его родственнички, какие гадости говорили, чтоб у них язык отсох за такое. Ханжи проклятые. Ты не преступница, не обокрала никого, не убила, а что до тела собственного, то каждый им распоряжается как пожелает! Кто хочет, тот всю жизнь дрочит, как говорится.
