— Аврора, что с тобой?
Я обвила его шею руками, подтянулась на носках и закрыла его рот поцелуем. Никогда не пробовала наркотические вещества, но подозреваю, что эффект похожий. Но лучше бы я гладила яблоки и считала волосы, чем делала то, к чему призывал меня внутренний голос.
— Авр…
Я приложила палец к его влажным губам, медленно отклеилась и, развернувшись, направилась к Кайду. И все это под опешившие взгляды всех троих.
«Останови меня, Кайд! — прокричала я где-то в глубинах своего сознания. — Он убьет нас всех! Неужели ты не видишь, что я не в себе?!»
Но другая я — та, что дьяволица, — уже целовала его, наплевав на то, что думает об этом Шанард.
— Туман, — донесся до меня голос Ксандра. — Вибас, закрой дверь. Здесь что-то не так.
Меня оторвало от Кайда. Я преградила путь Шанарду, вновь повисла на его шее и, хлопнув ресницами, улыбнулась:
— Не противься, милый. Ты же хочешь быть со мной.
Нас обволокло сизыми клубами. Прохлада брала нас в свои расслабляющие после утомительного жаркого дня объятия.
Я продолжала сопротивляться. Однако слишком сильным оказался тот, кто завладел мной. Я понимала, что он хочет сгубить нас, но бесповоротно переставала быть собой. Радовалась тому, что мои любимые мужчины тоже в нашей власти. Дольше всех боролся только Ксандр. Прикрывая лицо платком, он обошел стол и двинулся к двери, но я, отпустив Шанарда, метнулась к ней и сама закрыла.
«Да, Аврора! — мысленно похвалила я себя. — Еще бы на ключ!»
Спиной прижавшись к полотну, я подняла лицо и увидела выстроившихся передо мной мужчин.
«Выпусти их…»
— Нет! — замотала я головой. — Я не отдам их тебе!
«Выпусти!»
— Нет!
Его голос становился тише, но злее. Я победила его, брала верх, возвращала себя себе. К сожалению, поздно. Я собственными руками впустила туман в каюту и заразила Ксандра, Шанарда и Кайда. Теперь они были в его власти и горели желанием… умереть. И кто знает, что прикажет он им в следующую секунду? Поубивать друг друга? Или свернуть шею мне? Я не видела кровожадности в их глазах. Скорее, в них была пустота. А от этого еще сложнее предугадать, что у них на уме.
А что, если я смогу их защитить?
Защитить своей любовью…
Ксандр шагнул ко мне, закидывая руку за мою спину и берясь за дверную ручку, и я не придумала иного способа остановить его. Схватилась за ткань его плаща, дернула на себя и поцеловала.
Я сделаю что угодно, но они не выйдут отсюда, пока туман не рассеется.
«Проклятая женщина!» — последнее, что эхом отдалось в моей голове, прежде чем его голос исчез.
Поцелуй сработал. Рука Ксандра отпустила ручку и легла на мою спину. А я, не отрываясь от его губ, пальцами пробежалась по его плащу, отыскала связку ключей и чуть отстранилась. Развернувшись, сунула нужный ключ в замочную скважину, повернула до щелчка и услышала очередной выстрел с палубы.
Боже, нет! Если потребуется, я до самого утра буду держать здесь своих мужчин, но туда, где властвует смерть, не пущу!
Со спины меня обняли мужские руки. Мягкие, горячие поцелуи опустились на мою шею, и Шанард обманом попытался забрать у меня ключи.
Я выбралась из его объятий и под хищными мужскими взглядами попятилась к столу. Тумана в каюте не осталось. Почему же они не приходят в себя? Довольно долгоиграющий эффект!
Все трое стали обходить меня с разных сторон, и я сделала то, что посчитала самым действенным. Швырнула связку ключей в открытый иллюминатор.
Иллюминатор! В него по-прежнему заползал туман! Но я не успела закрыть его, потому что была подхвачена Шанардом на руки и брошена на стол. Его лицо не выражало ничего доброго. Он был одержим, и его пальцы уже смыкались на моей тонкой шее.
— Шанард, — задыхаясь, прошептала я, — это же я… Аврора… Шанард…
Борясь с ним, я заметила, как Ксандр вынимает мушкет из кобуры, а Кайд подворачивает рукава своей рубашки.
Только не это! Не поубивают же всех нас здесь?!
— Нет!
Я сумела подогнуть колено и ногой оттолкнула от себя Шанарда. Закашливаясь, села и, потерев шею, оглядела всех троих. Моя любовь победила злой глас во мне, победит и в них.
Вздохнув, я сняла с себя жакет, положила ногу на ногу и дрожащими руками принялась расстегивать пуговицы блузки. Наполовину обнажив грудь, развела руки в стороны, схватила Ксандра за плащ, а Кайда за рубашку и притянула их к себе.
— Может, сначала пошалим?
Меня трясло, но похоже, они этого не замечали. Пребывали в том же сне наяву, что я несколько минут назад. Немного смутившиеся из-за моего напора, они дали мне возможность зацепиться за ниточки.
Я осторожно забрала у Ксандра мушкет. Мне даже удалось нащупать мебельную ручку под собой и убрать оружие в ящик стола.
Я понимала, что затеяла игру с огнем. Может, отсюда и название этого моря. Но лучше я сгорю в страсти трех мужчин, чем дам им умереть. Глядишь, это объединит их, и они с умом подойдут к применению амадина и тратам прибыли с сокровищ Нертона.
Притянув к себе широкую ладонь Кайда, я положила ее на холм своей груди и языком скользнула по его разомкнутым губам. Мгновенье он медлил, почти не дышал, а потом ответил на поцелуй. Одна его рука начала мять мою грудь, проникая под ткань блузки, другой он обвил мою талию.
Ксандр же коснулся губами моей шеи и стал рисовать на ней узоры из поцелуев, занявшись тем временем моей второй грудью. И меня дико возбуждало то, что Шанард смотрит, наблюдает, запоминает. Видит меня со стороны в объятиях других мужчин, видит, как я выгибаюсь в их сильных руках, готовая продать душу дьяволу за одну такую ночь.
Губы Кайда тоже опустились на мою шею, и я, приоткрыв отяжелевшие веки, взглянула на приближающегося Шанарда — именно такого, каким я увидела его впервые. Вернее, представила в своем воображении. Пиратский капитан с грязными мыслишками и фантазиями. Вот чем он меня покорил! Не непоколебимостью, отвагой и силой. Он был сторонником свободы! Свободы от короля, от рабства, от угнетения, от закона, от навязанных обществом рамок. Ему нравилось, что я принадлежу только ему, но ему чего-то не хватало…
Моей раскрепощенности. Повода для ревности. Перчинки в отношениях.
Он искал мотив, чтобы схватить меня за шею, впиться в мой рот поцелуем, кусать мои губы, рвать на мне одежду, но при этом делить меня с другими мужчинами.
Едва не высосав воздух из моих легких, Шанард избавил меня от лоскутов разодранной мужскими руками блузки, стянул с меня сапоги и брюки и, разведя мои ноги, закинул их на свои бедра.
«Только не останавливайтесь, — мысленно молила я. — Можете растерзать меня. Но до утра вы обязаны думать только обо мне!»
