Я понимаю, что со временем всё забывается. То, что он заставил меня пережить – прошлое. И там оно и должно остаться.
Мне надо начать жить заново. С чистого лица, видеть в нём другого человека. Но вместо этого опять вспоминаю те моменты. От этого становится противно. Но не так больно, как раньше.
Раны заживают, затягиваются. Но рубцы остаются. Вот и у меня. Только он ещё свежий. Настолько, что кажется, дотронешься до него, и время обернётся. Всё вернётся к началу.
И я опять услышу эту зверскую фразу:
«Я. Тебя. Сломаю»
Мотаю головой. Нет, хватит думать о плохом. У меня новая жизнь, и я должна прожить её заново. Пытаться это сделать. Но для начала всё же…
Наливаю гель на мочалку. Прохожусь по красноватой от кипятка коже. Тру несильно, но ощутимо.
Прикрываю глаза и пытаюсь придумать, как бы мне встретиться с роднёй. Мама наверняка волнуется. Попросить Артура связаться с ними? У меня и телефона нет. Я бы сказала, что неожиданно вышла замуж и убежала куда подальше.
Так будет намного лучше. Пусть я уж буду отвратительной дочерью, чем она будет волноваться за меня.
Бурно вздыхаю.
Придумаю.
Поворачиваю кран в сторону, смыв с себя всю пену.
Открываю глаза, поворачиваюсь в сторону и вздрагиваю.
Тут же закрываюсь руками, обхватывая маленькую грудь. Стискиваю ноги, прислоняю ладошку к месту, на которое Артур опускает свой взгляд, и громко сглатываю, осматривая комнату. Ищу пути отхода.
– Как ты зашёл? – говорю прежде, чем думаю. – Я ведь…
Голос дрожит.
– … закрылась.
Его взгляд, что выжигает на теле разные узоры, не даёт покоя. Руки начинают трястись от того, как он смотрит на моё тело.
«У тебя есть ещё два отверстия, неженка»
Только не говорите мне, что он…
Хватаюсь за рядом висящее полотенце. Сдёргиваю его, из-за чего крючок отваливается следом. Прикрываюсь и не отвожу от него глаз. Трясусь и боюсь, что он сейчас накинется на меня.
– Ты забыла? – острый язык обводит сухие губы. – У меня есть ключ.
Сердце вырывается из груди. Бьётся где-то в горле, оглушая.
– Зачем ты пришёл? – я так боюсь услышать ответа. Но спрашиваю, как ненормальная мазохистка.
– Уже неважно, – делает шаг назад. Резкий. Стремительный. Воздух вокруг накаляется.
И он вылетает из моих лёгких, когда Артур оказывается рядом. Припечатывает к стенке душевой кабины, нависает сверху.
Касается своей голой кожей сосков. Грудей, живота. Колено протискивается между ног. Касается мокрых от воды складок. Заставляет нервничать сильнее.
Пальцы поднимаются вверх, а я зажмуриваюсь.
Ударит?
Но боли не следует. Жёсткие, тёплые пальцы давят на щёки. Не больно, но ощутимо.
Аккуратно открываю глаза. Боюсь взглянуть в его сторону.
– Что ты делаешь? – губы еле-еле размыкаются.
– Беру то, что хочу, – выдыхает прямо в лицо, когда вторая рука обвивает обнажённую талию. Артур втягивает воздух и прикрывает от наслаждения глаза.
Глава 45. Майя
Как ненормальный.
– Артур, стой! – прошу его. Он ведь сейчас совершит огромную ошибку!
Надо его оттолкнуть, но не могу. Руки зависают в воздухе, и не в силах коснуться его. Положить пальцы на грудь и как следует оттолкнуть. Руки как будто немеют. Наливаются свинцом и падают вниз.
– Я понимаю, что тебе плевать на своего ребёнка… – выдыхаю. Всё, на что я способна – слова. – Но мне - нет. Если в тебе осталась хоть капля человечности, а я верю, что она у тебя есть, уйди. Артур, уйди.
Дьявольская усмешка опять появляется на этом сосредоточенном ныне лице. Он открывает глаза. Смотрит на меня.
– С чего ты взяла это?
Собираюсь с духом. Тяжело говорить эти слова, зная, что потом может прилететь.
– Ты ведь спас меня, – отвечаю, наблюдая за тем, как мужчина не отводит взгляда от моих губ. Они пересохли, и я не могу их и облизнуть. Боюсь спровоцировать. – Зачем ты тогда шёл в ту сторону? Где живут те девушки?
Я несу всякую чушь. Он мог оказаться там случайно. Заблудился. Но… Он мог и не помогать мне, раз ему плевать на ребёнка. Только из-за денег? Я не верю во всё это.
Здесь либо обман, и в нём всё же есть хоть капля разума, либо… Это конец. Артур никогда больше не станет человеком.
– Ты мог оставить меня там, – сглатываю, продолжая. – Но нет. Укутал в пиджак. Посадил в машину, увёз сюда. Оберегаешь сейчас. От тех людей. Ради денег? Ты ведь мне лжёшь.
И я совсем не уверена в этом!
– Что тебе плевать на нас… Хотя бы на ребёнка…
Взгляд Алиева резко метается вверх в мои глаза. Карие, тёмные искорки вынуждают сильнее прилипнуть к стене.
Внезапно он резко отстранятся. Смотрит растерянно на меня, крепко сжимающую полотенце. А я не слышу и собственного сердца. Будто оно замерзло, как и время.
Пока Алиев смотрит на меня.
И тут же отмирает, когда мужчина резко оборачивается, на ходу крича один мат.
– Да пропади всё, блять, пропадом, когда я решил взять тебя в свой дом!
Я не обижаюсь, нет. Каждый человек – как вода в чайнике. Постепенно нагревается. Со временем кипит, намекая, что всё – капут.
Поэтому, как только дверь в ванной захлопывается, сползаю вниз по стене.
Обхватываю живот двумя ладонями. Откидываю голову назад и прикрываю глаза, ощущая тепло, исходящее от кожи.
Всё будет хорошо, малыш.
Я обязательно защищу тебя ото всех.
И от Артура. Если это потребуется.
Но я надеюсь… Твой отец образумится. Перестанет так пугать, наседать и давить.
Всё обязательно станет хорошо.
Я тебе обещаю.
***
Меньше, чем через час прихожу в себя. Переодеваюсь в голубую пижаму, выделенную ещё вчера Анной, и укутываюсь в тёплый плед. Тело слегка знобит из-за открытого окна. Странно. Я его точно не открывала. Осень ведь на дворе. Октябрь. Промозглый и дождливый.
