Но теперь у нас, кажется, появилась реальная возможность выйти на след: агент ЦРУ, вывезший его из России. И может быть, все это как-то связано с тем, что произошло между Волком и Уэйром.
Ошибка в Париже.
Глава 97
Мы не ждали ничего из ряда вон выходящего. По крайней мере в ближайшие дни и ночи.
В пятницу мне дали разрешение слетать в Сиэтл навестить сына. Я позвонил Кристин, и она сказала, что это будет чудесно, что Алекс обрадуется отцу и ей тоже будет приятно. Голос Кристин звучал спокойно, без недавней резкости, почти так, как когда мы были вместе. В последнее время те годы вспоминались все чаще, и я так и не решил для себя, хорошо это или плохо.
Я подъехал к ее дому ближе к полудню и, выйдя из машины, невольно остановился, любуясь теплой красотой этого места. Во всем ощущались руки и душа Кристин: в хорошо знакомом белом заборчике и белых поручнях по обе стороны от ведущих к передней двери каменных ступенек; в запахах высаженных под окном розмарина, мяты и тимьяна.
Кристин сама откликнулась на звонок, представ передо мной с Алексом на руках. И снова, как ни старался я гнать ее от себя, в голову пришла мысль: вот как все могло бы быть, если бы я не был копом и моя работа не оторвала нас друг от друга.
Меня немного удивило, что она не на работе, и Кристин, очевидно, заметила что-то в моих глазах.
— Не беспокойся, кусаться не стану. Забрала Алекса из сада, чтобы вы побыли вместе.
Она передала мне малыша, и я уже ни о чем больше не думал.
— Привет, папа, — сказал Алекс и немного застенчиво как с ним всегда бывает поначалу, улыбнулся.
Я тоже улыбнулся ему. Одна знакомая в Вашингтоне называет меня «святым», используя это слово вовсе не в качестве комплимента. До святого мне очень и очень далеко, но я все же научился ценить то, что дает жизнь.
— Какой ты большой, — с удивлением, гордостью и радостью сказал я. — И сколько тебе уже? Шесть? Восемь? Или даже двенадцать?
— Два, почти три, — ответил он и рассмеялся моей шутке.
Алекс всегда меня понимает, по крайней мере так мне кажется.
— Все утро только о тебе и говорит: «Папин день, папин день». Ну ладно, развлекайтесь, — сказала Кристин и совершенно неожиданно сделала то, чего я никак не ожидал: подалась вперед и поцеловала меня в щеку.
Должен сказать — подействовало сильно. Человек я, наверное, довольно осторожный, может быть, даже чересчур, но вовсе не толстокожий. Сначала Кайла, теперь Кристин. Или я действительно выгляжу так, будто остро нуждаюсь в небольшой порции заботы и ласки? Вполне возможно.
Время мы с Алексом провели отлично. Я делал вид, будто Сиэтл — мой родной город, и у меня неплохо это получалось. Сначала съездили во Фримонт, где я бывал несколько лет назад, навещая одного старого друга. У этого пригорода свой, ярко выраженный характер, если хотите, стиль, заметный во всем, особенно в архитектуре. Здесь можно полюбоваться прекрасными старыми домами, походить по модным магазинам, поглазеть на оригинальную мебель местного производства.
Погуляв, мы зашли в «Тачстоун бэйкери», перекусили булочками с маслом и черничным джемом. Затем продолжили экскурсию, близко познакомившись с пятидесятипятифутовой Фримонтской Ракетой, установленной у одного из местных магазинчиков. Я купил Алексу воздушного змея, которого мы тут же испытали в парке с великолепным видом на озеро Юнион и центр Сиэтла.
Чего в Сиэтле предостаточно, так это парков, и их обилие придает городу особую притягательность. Я даже подумал, что, пожалуй, с удовольствием жил бы здесь. Откуда такие мысли? С чего бы? Неужели все дело в том, что Кристин чмокнула меня в щечку? Неужели мне так не хватает внимания и тепла? Прискорбно.
Мы еще немного погуляли, исследовав Сад скульптур и фримонтского Тролля, напоминающего певца Джо Кокера с зажатым в руке «фольксвагеном-жуком». Ленч немного опоздал, зато получился исключительно здоровый и полезный — овощной салат плюс ореховое масло и желе на по-особому выпеченных хлебцах. В чужой монастырь… и все такое.
— Неплохая у нас тут жизнь, а, приятель? — заметил я, похрустывая хлебцем. — Лучше и представить трудно.
Алекс-младший согласно кивнул, потом посмотрел на меня широко открытыми невинными глазами и спросил:
— Папа, а когда ты вернешься домой?
«О Господи, Господи. Когда я вернусь домой?»
Глава 98
Кристин попросила, чтобы я привез Алекса домой к шести часам, и я выполнил обещание; я такой ответственный, что порой сам диву даюсь. Она ждала нас на крылечке в ярко-голубом платье и туфельках на каблучках, и все получилось так, как надо. Увидев нас, Кристин улыбнулась, подхватила на руки подбежавшего сына, а тот завопил:
— Мамочка!
— Похоже, вы неплохо повеселились, — сказала она, поглаживая малыша по головке. — Вот и хорошо. Алекс, папе нужно возвращаться в Вашингтон. А мы с тобой поедем на обед к Тео.
Его глаза наполнились слезами.
— Не хочу, чтобы папа уезжал.
— Знаю, милый, но так надо. У папы работа. Обними его. Он скоро приедет.
— Конечно, конечно, приеду, — сказал я, раздумывая о том, кто же такой этот Тео.
Алекс подбежал ко мне, мы обнялись, и мне совсем не хотелось его отпускать. Я вдыхал его запах, наслаждался его прикосновениями, слушал, как стучит его маленькое сердечко. Чего я не хотел, так это чтобы он почувствовал мою боль, боль, от которой сжалось сердце.
— Я вернусь, я скоро вернусь. Так скоро, как только смогу. И не вырастай без меня.
— Пожалуйста, папочка, не уезжай, — шептал Алекс. — Пожалуйста, не уезжай.
Он повторял это снова и снова, пока я не сел в машину и не тронулся с места, помахав рукой своему сыну, который становился все меньше и меньше, а потом исчез, когда я свернул за угол. Я как будто чувствовал тепло и дрожь прижимавшегося ко мне тельца. Я и сейчас это чувствую.
Глава 99
Около восьми вечера я сидел одиноко в тускло освещенном баре кафе «Кингфиш» на пересечении Девятнадцатой и Мерсер в Сиэтле. Я сидел, погруженный в мысли о своем младшем сыне и вообще обо всех своих детях, когда дверь открылась и в ресторан вошла Джамилла.
На ней был длинный черный кожаный плащ, темная блузка и черная юбка, и, увидев меня у бара, она радостно улыбнулась, словно обрадовалась мне не меньше, чем я ей. Может быть. Джамилла очень симпатичная, но сама, похоже, этого не знает или по крайней мере так не считает. Я упомянул, что собираюсь в Сиэтл, и Джэм сказала, что прилетит со мной поужинать.
Поначалу идея не показалась мне уж очень заманчивой, однако, едва увидев Джамиллу, я понял, что ошибался, что безумно рад ей, особенно после расставания с Алексом.