— А что Юлия Геннадьевна тоже здесь? — давно привыкшая понимать сестру без слов, догадалась она.
— У Ильи рак крови, — вздохнула Эрика, сообщая новость, которую лишний раз вслух боялась и озвучить. Нина обомлела, в ужасе прижала руки к груди. — Они все здесь: его отец, мать. Илья все эти годы жил и работал в основном в Петербурге. Но теперь родители настаивают, что лечиться нужно ехать в Америку.
— Как же так? — горестно качала она головой. — Как же так-то? Такой молодой и рак. И что, он поедет? Вы же только… нашлись.
— Я не знаю, Нин, — встала Эрика. Дети носились в коридоре. И это нужно было срочно прекратить. Да и некогда было засиживаться. — Мы ещё об этом не говорили. Обсудим потом. Ну, ждём тебя дома, — обняла она сестру.
— А знаешь, что, — отстранилась Нина. — Не пойду я никуда. Поеду домой. Устала. Соскучилась. Никуда эта церковь не денется. Потом сходим. С детьми ли, с Толиком.
— Да как скажешь, — даже обрадовалась Эрика.
Усадив их с детьми в машину, она помогла пристегнуться Нине на пассажирском сиденье. Это и правда было к лучшему, что к Алому она поедет одна. Хоть и пришлось уговаривать Глафиру.
— Так, плакульки, грустнульки и психульки откладываем на потом. Если мы поедем все вместе, то кто будет кормить и гулять с Тотошей и Кокошей? — серьёзно посмотрела она на дочь. — А я передам Алому от вас привет и скажу, он побыстрее поправлялся. Я ничего не забыла?
— А папе можно позвонить, — взяла Эрика у Нины телефон и набрала номер, что теперь помнила наизусть.
Глава 68. ИльяЗвонок застал Илью в клинике, когда медсестра, бравшая кровь на анализ, как раз согнула его руку в сгибе локтя, зажимая проспиртованную ватку.
Как же это было приятно: ощутить беспокойство и заботу, услышать голос Эрики, а потом голоса детей.
Глядя в окно кабинета, он долго разговаривал с Глафирой. И чувства, что его переполняли, когда тоненьким голоском дочь отвечала на его простые вопросы, невозможно было сравнить ни с чем.
Илья не мог представить, что ему опять придётся с ними расстаться, что снова придётся лежать одному в пустой стерильной палате. Нет, нет, нет! Он не хотел уезжать. Он не хотел больше болеть. И умирать тоже не входило в его планы. Но реальность была такова, что нравится ему это или нет, а дела нужно было привести в порядок так, чтобы всё, чем он владел и что имел осталось Эрике и детям. Чтобы они были защищены хотя бы материально и юридически. И чтобы больше никогда и ни в чём не нуждались, если его не станет.
После визита к врачу, он встречался с нотариусом и юристами, вызвал с отпуска финдиректора, нанял адвоката и лично встретился с мамой Могилевского.
На удивление, именно Надежда Васильевна оказалась самой понятливой из всех людей, с которыми ему пришлось пообщаться за этот день. И самой толковой.
— Вам нужна не процедура усыновления, Илья, суды и прочие инстанции в данной ситуации лишние, — поясняла ему не по годам стройная женщина в строгом костюме за столиком кафе, куда Илья её пригласил. — Это я вам ответственно заявляю, как начальник отдела ЗАГС. Вам требуется процедура установления отцовства, раз дети рождены в гражданском браке и в графе отцовство свидетельсв о рождении стоит прочерк. Это просто. В ЗАГСе пишется заявление установленного образца, — облокотилась она о стол, — совместно отцом и матерью, и мы вносим соответствующие изменения в документы.
— И всё? — удивился Илья.
— И всё, — улыбнулась она и сама налила себе чай из маленького фарфорового чайничка. — А заявление на регистрацию брака, раз уж вы решили оформить отношения официально, можете подать даже через Госуслуги и дату выбрать там же. А потом милости прошу! Приедете ко мне в Петергоф в любой день со вторника по субботу, а бракосочетание уж по вашему желанию, как определитесь: с торжественной церемонией или без.
— А п-прописка? — аж начал заикаться Илья.
— Законодательство не ограничивает будущих супругов в выборе места оформления брачных отношений, — щедро пополнила она ароматным настоем зелёного чая и чашку Ильи. — Можно выбрать любой ЗАГС. Но вы же, насколько я поняла, в Петродворцовом районе живете?
— Да, — развёл Илья руками. Вроде мелочь, раз ЗАГС можно выбрать любой, но то, что придётся общаться именно с этой приятной женщиной Илью обрадовало. — Спасибо большое!
— Не за что. Но имейте в виду, что государственная регистрация брака возможна только по истечении месяца с момента подачи заявления, — предупредила она, но увидев, как хмуро сдвинулись брови Ильи, уточнила: — А вы торопитесь?
— Нет, — смутился он. Не объяснять же, что взрослый мужик боится козней со стороны родителей. — В принципе нет.
— Ваша будущая жена беременна? — она сделала маленький аккуратный глоток чая, внимательно рассматривая Илью поверх чашки и, постав её на стол, словно ответила на его сомнения. — При наличии уважительных причин срок регистрации брака с момента подачи заявления может быть сокращён до одного дня, — процитировала она.
Илья сомневался стоит ли спросить: справка от онколога будет являться такой уважительной причиной, но всё же промолчал. И жалости не хотел, и с Эрикой нужно было поговорить, и результатов анализов дождаться. Возможно, торопиться им и правда незачем.
Они ещё мило поболтали с Надеждой Васильевной, допивая чай. И первое, что Илья сделал, когда они распрощались — позвонил Эрике.
Он мерил шарами таящий снег у ювелирного магазина и улыбался. Улыбался слепящему солнцу, такому редкому в этом пасмурном городе. Улыбался, потому что ждал ту, без которой словно и не жил. А ещё потому, что впервые за последние дни чувствовал себя хорошо. И ощущение счастья как половодье, затопило его с головой, когда её руки обхватили его под расстёгнутым пальто.
— Пойдём покупать обручальные кольца? — покосилась Эрика на красноречивую вывеску.
— Угу, — прижал её к себе Илья, в который раз тайно поклявшись, что больше никогда, ни за что с ней не расстанется. — А у тебя какие новости?
— Потрясающие, — широко улыбнулась она. — Нину выписали, она познакомилась в больнице с очень интересным мужчиной, нас пригласили в костюмерную «Ленфильма». Алый поправляется. А ещё твоя мама решила лишить меня родительских прав и забрать детей.
