Вскоре «Аляске» пришлось испытать на себе силу встречных ударов. Небольшая бухта, где она нашла укрытие, заполнилась, так же как и все излучины залива, дрейфующим льдом. Перед кораблем выросла сплошная ледяная стена, словно сцементированная непрерывно падающим снегом. «Аляска» оказалась в плену. Скрежет ее корпуса сливался с шумом ломающихся льдов, которые напирали на нее со всех сторон. Ежеминутно можно было ожидать, что остов судна сломается, как яичная скорлупа, и это непременно случилось бы, если бы еще в Стокгольме его не укрепили на случай такого страшного сдавливания.
Не теряя времени Эрик бросил всех людей на возведение преграды вокруг корабля. Вертикально поставленные тяжелые бревна должны были смягчить силу давления, распределив ее на более широкую поверхность. Но эти подпоры, и в самом деле защитившие корпус судна, вскоре вызвали другую непредвиденную опасность, которая могла стать роковой. Корабль теперь при малейшем колебании ледяного поля приподнимался из воды и затем падал на лед с силой парового молота. С минуты на минуту при любом из таких страшных ударов он мог расколоться, дать течь, пойти ко дну. Чтобы отразить эту опасность, существовало только одно средство: непрерывно укреплять заслон из льда и снега, который худо-бедно, но все-таки защищал корпус корабля, составляя с ним почти единую, однородную массу.
Команда работала на пределе человеческих сил. Со стороны это было волнующее зрелище: горстка пигмеев с помощью якорей, бревен и канатов пыталась воспротивиться разбушевавшимся стихиям! Люди спешно заделывали пробоины, забивали снегом промежутки между бортами и ледяной преградой, даже и не задумываясь о том, что малейшего дыхания полярного моря будет достаточно, чтобы положить конец всей этой жалкой возне. После четырех или пяти часов нечеловеческого труда все выбились из сил, но опасность нисколько не уменьшилась, так как буря продолжала свирепствовать с еще большей яростью.
Посоветовавшись с офицерами, Эрик приказал выгрузить на лед продовольствие и припасы на тот случай, если «Аляска» не выдержит страшных толчков. Впрочем, еще в самом начале урагана каждому из членов экипажа были даны точные инструкции, как вести себя и что делать, если произойдет катастрофа, и был выдан на руки недельный паек. Кроме того, Эрик распорядился держать ружье на перевязи и не снимать его с плеча даже во время работы.
Не так-то легко было выгрузить на лед двадцать больших бочек, но в конце концов люди справились и с этой работой! Всевозможные припасы сложили в двухстах метрах от корабля, под просмоленным брезентом, который вскоре покрылся пушистым снежным ковром.
Меры предосторожности, принятые капитаном, немного успокоили людей. Если бы и произошло кораблекрушение, оно не грозило теперь немедленной гибелью. Матросы сели за ужин, чтобы подкрепиться мясными консервами, сухарями и горячим чаем с ромом. Как вдруг внезапный толчок с такой силой потряс ледяное поле, что ложе из льда и снега, на котором покоилась «Аляска», сломалось от чудовищного напора. Корабль с пронзительным скрежетом приподнялся, чтобы рухнуть носом в бездну… Ужас охватил моряков. Все ринулись на палубу. Несколько человек, решив, пока еще не поздно, искать спасения на льду, бросились за борт, не дожидаясь команды.
Пятеро из этих несчастных упали на снег, а двое других очутились между ледяным пластом и обшивкой правого борта… В ту самую минуту судно, придя в равновесие, со скрипом и хрустом выпрямилось. Отчаянные вопли и треск ломающихся человеческих костей были заглушены воем урагана…
Наступило затишье, корабль оставался недвижимым.
На минуту Эрику показалось, что он больше не сможет командовать кораблем, но, призвав всю свою волю, он обратился к экипажу.
— Высадка,— сказал он,— чрезвычайная мера, прибегнуть к ней заставит нас только самая крайняя необходимость. Все усилия должны быть направлены на спасение «Аляски»! Если мы потеряем ее, наше положение станет безнадежным! Даже в случае полной катастрофы высадка должна производиться только по приказу командира, иначе нас неизбежно постигнет несчастье! Советую всем вернуться к прерванному ужину, предоставив офицерам заботу о дальнейших действиях.
Решительность, с какой были сказаны эти слова, заставила матросов спуститься в кубрик[84]. Бедные беглецы, пристыженные своим малодушием, находились еще на краю ледяного поля. По первому требованию капитана они вернулись на «Аляску».
Незаметно для всех Эрик подозвал своего приемного отца, попросил его отвязать верного пса Клааса и тихо следовать за ним.
— Мы спустимся на лед,— сказал он вполголоса,— дойдем до продуктового склада и проверим, не укрылся ли там кто-нибудь из прыгавших.
Так они и сделали: обогнули склад, но никого там не встретили.
— Отец,— обратился Эрик к господину Герсебому,— раз уж мы здесь, не проверить ли нам, в каком состоянии льдина. Признаюсь, этот беспрерывный треск и грохот заставляют меня сомневаться в ее прочности.
Не успели они отойти и на триста шагов к северу от продуктового склада, как вынуждены были остановиться: у их ног зияла громадная расщелина. Чтобы перебраться через нее, требовались длинные шесты, которые они не догадались с собой захватить. Тогда решили пройти по обочине в восточном направлении, чтобы посмотреть, как далеко тянется эта расщелина. Через полчаса ходьбы оба пришли к выводу, что, раз трещине не видно конца, значит, продуктовый склад находится на огромной льдине. Успокоенные результатами своего исследования, отец и сын повернули назад.
Когда они были уже на полпути от склада, снова послышался оглушительный грохот, скрежет и треск ломающихся льдов. Не очень тревожась, путешественники все же ускорили шаг, желая поскорее узнать, не причинил ли этот очередной толчок новых неприятностей «Аляске», и скоро добрались до продуктового склада, а потом и до маленькой бухты, где стоял корабль.
Эрик и господин Герсебом протерли глаза, спрашивая друг друга, не видится ли им все это во сне: «Аляски» не было на месте!
Первое, что они подумали,— корабль пошел ко дну. После всего, что пришлось испытать, случившееся не вызывало ни сомнения, ни удивления. Странным казалось другое: маленькая бухта неузнаваемо изменилась за короткий промежуток времени. Вместе с «Аляской» бесследно исчез и окружавший ее плотным кольцом барьер из дрейфующих льдов, нагроможденных за несколько часов бурей. Больше того — все излучины вырисовывались теперь так отчетливо, что, казалось, ледяному полю удалось избавиться от случайного нароста и вернуть себе свои прежние очертания.
В ту же минуту господин Герсебом отметил одно обстоятельство, которое он упустил из виду при обходе ледяного поля, но теперь, когда он вернулся к месту стоянки, оно привлекло его внимание: ветер переменился и дул теперь с запада! Не мог ли внезапно переменившийся ветер загнать еще дальше в глубину залива дрейфующие льды, сгрудившиеся вокруг «Аляски»? Да, по-видимому, так оно и было. Оставалось только проверить правильность этого предположения.
Путешественники немедленно направились вдоль береговой полосы.
