— Ты засранец, Кимао! — буркнула Данфейт и раскинула руки на столе, уронив на них свою голову.
— Не расстраивайся, — поддержал ее Орайя. — Я заварю нам чай.
Кимао поставил пустой стакан на стол и, зевнув, потянулся.
— В следующий раз закажешь бульон на всех.
Данфейт ничего не ответила, продолжая лежать на столе.
— Эй, ты жива, вообще?
— Не твое дело.
Кимао тяжело вздохнул и подошел к ней, прикладывая свои руки к изгибу тонкой шеи, спрятанной под влажными волосами. Его ладони скользнули на затылок и замерли у самых ушей. Сжав пальцами мочки, Кимао повел ладони вниз и остановился у кромки ворота ее халата. Первые пальцы опустились ниже и погладили напряженные мышцы. Одно нажатие — и Данфейт протяжно застонала.
Орайя замер на мгновение и внимательно посмотрел на брата, а затем и на саму матриати. Девушка не двигалась, позволяя зрячему прикасаться к ее шее, словно к своей собственной. Кимао рывком оголил ее плечи и развел пальцы, продолжая поглаживать бледную кожу и надавливать на мышцы, оставляя на снежном бархате едва заметные розовые следы.
Орайя отвернулся, стараясь не показывать своего удивления и, в то же время, интереса к происходящему. Новый стон Данфейт заставил его обернуться и нахмурить брови. Кимао, кажется, не обращал никакого внимания на его присутствие, сжимая свои пальцы на плечах своей матриати и принуждая ее тело выгибаться каждый раз, после очередного маневра.
Подхватив одну ее руку, он заломил ее ей за спину, и Данфейт что-то буркнула, но сопротивляться его воле не стала. Откинувшись назад, девушка замерла с закрытыми глазами, ожидая, когда он принесет ее телу очередную порцию удовольствия, одну за другой расслабляя ноющие мышцы.
— Ты вся, как пружина! Чтобы с завтрашнего дня возобновила медитацию на фрирайне!
— Ненавижу медитацию, — промычала Данфейт и тяжело вздохнула.
— А оргазм любишь?
Данфейт на мгновение онемела, и Кимао воспользовался этим, чтобы закончить цикл и завершить начатое. Тело Данфейт изогнулось, веки распахнулись и из горла вырвался протяжный сдавленный стон. Румянец проступил на ее белоснежных щеках и пятнами покрыл нежную кожу шеи и спины. Под ладонями зрячего прокатилась судорожная волна трепещущих мышц ее тела и тут же погасла, растворяясь там, где он никак не ожидал ее ощутить.
— Gjairicti! — вырвалось из горла зрячего перед тем, как его глаза закрылись и он припал к Данфейт, прижимая ее к столу.
У Орайи из рук выскользнула кружка и вдребезги разбилась о дорогой кафель на полу. Звук бьющегося фарфора вывел дереву из состояния оцепенения, и Орайя отвернулся, аккуратно перешагивая через осколки и стараясь побыстрее покинуть зону предстоящих боевых действий.
Данфейт открыла глаза и сжала руки в кулаках. Масштаб ее ярости трудно было себе представить, хотя Кимао в этот момент, было на все наплевать. Ее эмоции, ее удовольствие и, Амир побери, ее оргазм не оставили места для его гнева или беспокойства.
— Fui gjadie!!! — завопила Данфейт, нанося удар в грудь зрячего своим локтем.
Кимао тут же схватил ее за запястья и прижал их к столу.
— Еще раз назовешь меня подобным именем и потеряешь голос навсегда, — зашипел он с силой придавливая ее грудь в краю стола. — Моя мать была великой женщиной. Великой! Ты все поняла?!
Он надавил сильнее, и Данфейт закричала от боли. Кимао резко отстранился от нее и вышел из кухни.
Когда он вернулся, Данфейт уже переоделась и пила чай вместе с Орайей. Заметив его появление, девушка спустилась со стула, подошла к нему и со всей силы хлопнула ладонью по лицу. Кимао вполне мог уклониться от удара, но не стал этого делать, позволяя ей отомстить за унижение.
— На этом все? — как ни в чем не бывало произнес он.
— Поцелуй меня в зад, зрячий! — прошептала она и, задев его плечом на прощание, покинула дом Орайи.
— Ну, ты, конечно, отмочил номер… — покачал головой брат и протянул Кимао кружку с горячим чаем.
— Я не знал, что это возможно…
— Если все зрячие испытывают подобное, я готов пересмотреть свое отношение к Возвышению.
— Извини, — произнес Кимао, отворачиваясь от брата. — Я не собирался доводить дело до конца. Даже не думал об этом. А потом… Сам не знаю, почему поступил так…
— Знаешь, — ответил Орайя и улыбнулся.
— Она не просила, — покачал головой зрячий.
— Она захотела, а ты сделал. Вот и все.
* * *
— Привет! — радостно поздоровалась Эрика с проходящими мимо Кимао, Орайей и Айрин.
— Привет, — улыбнулся Кимао и посмотрел на Данфейт.
Девушка сдержанно кивнула в знак приветствия и тут же начала старательно отводить свои глаза.
Айрин, заметив это, ехидно улыбнулась:
— О тебе теперь судачат на каждом углу.
— Не обо мне одной.
— Как себя чувствуешь, Кимао? — приподняв одну бровь, спросила Эрика.
— Отлично! — ответил зрячий и вопросительно посмотрел на Данфейт.
Он не ожидал, что она станет рассказывать о произошедшем этой тианке, однако, судя по мыслям подруги, Эрика была посвящена во все подробности. Данфейт приподняла голову и посмотрела куда-то вдаль. Казалось, будто она не здесь сейчас. Кимао хотел сказать что-нибудь язвительное, чтобы вызвать ее на словесный поединок, но глядя в ее пустые глаза понял, что она не услышит его. Будто его не существует рядом, словно, его вообще больше нигде нет.
— Нам пора, — произнесла Данфейт и, взяв подругу под руку, потянула ее вперед.
Кимао обернулся, чтобы проводить ее взглядом. Новый черный костюм матриати ей шел. Она заказала пуговицы, такие же, как и у него, на которых были вышиты всего две буквы "D.f.". "Done faitu". Почему она сократила свое имя именно так? Почему не "D.B.", а "D.f."?
— Кто назвал твою сестру этим именем? — спросил Кимао, обращаясь к Айрин.
— Отец, — пожала плечами сайкаирянка.
— Почему "Данфейт"?
— Понятия не имею. Никогда не задумывалась над этим.
— А она задумывалась?
— Об этом тебе лучше спросить ее саму, — повысив тон, ответила Айрин, давая понять, что разговор на эту тему она продолжать она не собирается.
Кимао с усталостью взглянул на нее и, не задерживая взгляд, как он раньше делал, развернулся и направился к лифтам.
— Что это с ним? — прошептала Айрин.
— Перепил вчера, — ответил Орайя.
— Он же не пьет.
— Пьет, конечно! — рассмеялся Орайя и похлопал Айрин по плечу. — Все пьют и он не исключение.
— Он — не все остальные, и Кимао Кейти не стал бы пить, не будь на то веской причины.
