Я же вхожу в кабинет последней и стараюсь запомнить все, на что натолкнется взгляд.
Помещение точно используют для встреч с чужаками.
Здесь есть стол и кресла, которые кулганцам без надобности. Вдоль стен протянулись такие же книжные полки, как и снаружи. То же самое темное дерево, запах древних переплетов. Из некоторых томиков торчат разноцветные закладки. Так странно видеть, что кто-то все еще работает с настоящей бумагой. Вообще невероятно видеть такое количество настоящих книг в одном месте. Человечество давно перешло на инфопланшеты и стеклопластовые пластины, которые почти невозможно уничтожить, в то время как кулганцы бережно хранили настоящее сокровище.
— Присаживайтесь, — голос встретившего их кулганца выше, чем у их провожатого. Он весь выглядит иначе. Балахон из ярко-желтой ткани, испещренный непонятными символами и нашивками, а грибную «шляпку» украшают замысловатые рисунки-татуировки.
Женщина?
Предложением присесть никто не пользуется, а Фэд мягко подталкивает Флоренс вперед. Девушка на секунду теряется, но магистр что-то тихо говорит. Почти шепчет, склонившись к ее уху, и она шагает вперед, к столу. Крепко держит в руках невысокий черный бокс, аккуратно ставит его на стол и снимает блокировку, чтобы поднять крышку.
Кулганец смотрит на эти манипуляции без видимого интереса, а когда из бокса появляется Ключ, то черные глазки чуть-чуть округляются и мне кажется, что они вот-вот вывалятся на пол.
— Вы не обманули, — гудит он и подается вперед, чтобы лучше рассмотреть артефакт. — Он не накормлен. Мы чувствуем его голод.
— Я хочу знать, что это, — Фэд подходит к столу неслышно, как большой кот, становится рядом с Флоренс, и я отмечаю, что он намеренно или случайно отгораживает ее от кулганца, чей взгляд плавно скользил по Ключу, боксу, а затем и девушке.
— Вы знаете.
— Не все. Мне нужны подробности.
— Мы хотим исследовать.
Кулганец чуть отклоняется в сторону и вперивает взгляд в магистра, а тот скрещивает руки на груди и отвечает широкой улыбкой.
— Если это на самом деле то, что я думаю, то мы оставим Ключ у вас.
Гриб бормочет что-то неразборчивое и раскачивается в своей силовой подвеске, точно собирается радостно станцевать.
— Сделка?
— Сделка, — кивает Фэд. — С условием, что никто больше не получит доступ к этому артефакту.
— Мы гарантируем и сможем изолировать его, чтобы Ключ больше не «пел».
— Не пел?
— Присаживайтесь, — повторяет гриб свое безэмоциональное предложение, — ваши ноги не выдержат такой долгий разговор.
Герант
— Пожиратели звезд создали пространственные врата, — гудит кулганец, — их корабли были слишком велики для подпространства. Они рвали его.
— А врата позволяли им пройти из одной точки в другую мгновенно, — Бардо проигнорировал предложение сесть и теперь упрямо подпирал стену за спиной Ши.
— Верно, — в голосе кулганца скользит нечто, отдаленно напоминающее удовлетворение, будто правильный ответ для него слаще музыки. — Пожиратели не хотели калечить вселенную. Они могли подстроиться под ее законы.
— Как именно работают эти врата?
Флоренс вся обращается в слух, от нетерпения постукивает по полу носками сапог и замирает только под пристальным взглядом Фэда.
— Простите, — бормочет она смущенно и утыкается взглядом в стол.
Магистр выглядит так, будто мысленно приколачивает девчонку к полу, отчего та только сильнее съеживается и втягивает голову в плечи. Кажется даже, что он недоволен своей помощницей не из-за какого-то серьезного промаха, а просто по инерции. И зыркает из вредности и упрямства, а не от злости.
Что между ними творится?
— Не гневайся, Палач, — от этих слов Фэд вздрагивает всем телом, будто его ударили наотмашь. Лицо каменеет, превращаясь в непроницаемую маску, а губы сжимаются в тонкую нить. — Тот, кто ищет знаний ради знаний — достоин ответа. Тем более вопрос правильный.
Флоренс вскидывает голову и пытается зацепить его взгляд, но Фэд отступает назад, в тень.
Я впервые вижу подобное бегство в его исполнении. Ни насмешливой улыбки, ни лукавого блеска в карих глазах. Только боль и гнев, что окрасил щеки бледным румянцем.
— Две точки пространства и времени сливались в одну, позволяя кораблям прыгать из конца в конец галактики в считаные мгновения. Пожиратели строили врата повсюду, в тысячах систем, но уцелела только часть. И у врат было множество ключей, а один главенствовал над всеми.
— Мастер-ключ?
— Человеческое определение, — кулганец смещается так, чтобы все могли видеть скрытую до этого картину. Я не берусь рассуждать, из чего сделано полотно, но могу сказать точно — картина древняя. Возможно, такая же древняя, как и Великая библиотека. И хоть я всегда был равнодушен к таким вещам, но при одном только взгляде на полотно мне стало холодно, точно кто-то поигрался с системой кондиционирования. — Пожиратели называли его «ликоро юда». Тысячезвездный ключ. Или, как иногда зовем его мы…
— Пронзающий небо, — проговорил Фэд из своего теневого убежища. В тишине кабинета его голос походит на холодный шелк, скользящий по коже. Тяжело сглотнув, я смотрю на Ши и понимаю, что она чувствует все то же самое.
Зловещий морок, сгущающийся над нашими головами.
Какое-то смутное, неотвратимое бедствие, что клубится черным облаком, заслоняя собой будущее. Оно вот-вот должно накрыть каждого, кто посмел прилететь сюда.
Ворон внутри взволнованно ерзает, не может найти себе места и недовольно каркает, хочет вырваться на волю, но я не даю.
— Верно, — кулганец ничего не замечает и довольно раскачивается в своей силовой подвеске. — Он один открывает все существующие двери. Он — регалия давно ушедшего правителя Пожирателей. Была ли она утеряна? Или король оставил ее здесь сам? Неизвестно. Мы не знаем всех ответов.
— Камкери встретили нас на пути к библиотеке, — голос Ши звенит от напряжения. Тонкие пальцы сцеплены в замок и лежат на гладкой поверхности стола. Внешнее спокойствие — наносная шелуха, не более. Я вижу, чувствую всем телом, как тяжело ей сдерживать нервную дрожь. — Но не напали.
— Ключ почувствовали, — качнул шляпкой кулганец, — он хрупкий, сломается легко. Камкери нуждаются в Ключе, жаждут его заполучить.
— Этого допускать нельзя! — взволнованно заговорила Флоренс. — Очевидно же, зачем он им! Хотят добраться до всех тех планет, что еще не тронуты их заразой.
Девчонка стискивает зубы и смотрит на артефакт с такой ненавистью, что Ключ должен загореться на месте.
— Не по своей воле камкери потрошат другие миры.
В комнате повисает вязкая тишина. Флоренс открывает рот и тотчас его захлопывает, не в силах подобрать нужных слов. У всех на языке верится очевидный вопрос.
