Эна развернулась и застыла с поднятой ногой — на противоположной стороне стояли два человечка, закутанные в красные плащи. Вместе с остроконечными шляпами с перьями они едва доставали ей до пояса. Правда она стояла, а те сидели, весело глядя на нее прищуренными глазами. Кроме этих глаз она ничего не сумела рассмотреть — ни пола, ни возраста, ни лиц человечков... Они приковали ее взглядом, прижали к плечам фидлы и заиграли. Да, по пути она слышала именно эту музыку, не волынку и не насекомых. Только не знала, когда подумала это: с первыми аккордами или когда увидела над собой Дилана...
— Вы что, сегодня решили меня довести?
Он еле сумел выдохнуть слова — явно несся к ней во весь опор.
— Где они?
— Кто?
Дилан продолжал сжимать ей уши, не давая приподнять голову.
— Человечки... в красном... со скрипками. Я хотела сказать... с фидлами...
Эна говорила отрывисто, боясь каждого сказанного слова. Рука Дилана переместилась ей на затылок, и он резко отдернул руку. Эна увидела кровь.
— Это хорошо, — тут же выдохнул парень. — Кровь — это хорошо... Сколько пальцев?
— Три, — Эна подняла руку и сжала запястье Дилана, отводя от лица растопыренные пальцы. — Я их видела, как вижу сейчас тебя.
— Во сне, — Дилан убрал руку. — Здорово шарахнулась! Чего прыгать вздумала?!
Эна не успела ответить. Малакай перемахнул через каменную стену и опустился на колени подле Дилана.
— Ты как?
Она слышала прерывистое дыхание парней, фырканье коней и вечернее стрекотание в травах.
— Голова болит, но пальцы я вижу.
— У тебя виски есть?
Малакай развел руками, и Дилан вновь выругался.
— Она отказалась от сигарет. Я и не думал предлагать ей виски. Но у меня есть пивная помадка.
— Идиот! — толкнул его в плечо Дилан. — Ей голову промыть надо.
— Да понял я! Все сделаем на конюшне. А сейчас лучше съесть конфету!
И Малакай извлек из заднего кармана скомканный пакетик с изображением арфы, символа компании Гиннес, и вложил в ладонь Эны светлую конфетку в прозрачном фантике.
— Сама справишься? А то я боюсь нарушить твое личное пространство.
Эна сжала пальцами фантик и чуть не выронила конфету.
— Что-то ты не выглядишь в порядке. Дай сюда.
Эна покорно открыла рот, и Малакай, не касаясь ее губ, быстро убрал руку.
— Я позвоню сейчас отцу, но ты не смей говорить про мое падение.
Малакай сунул руку под свитер, но Эна тут же села.
— Не надо!
Дилан осторожно опустил ее обратно на землю.
— Я не хочу, чтобы мать зря нервничала. У меня не кружится голова. Я смогу сесть в седло.
— Ага, так мы тебя и посадили в него! — Малакай поднялся на ноги и, перемахнув через камни, вскочил в седло. — Подсади ее ко мне, а пони к своему седлу привяжи.
— Сопротивляться бесполезно, так? — попыталась пошутить Эна, вытаскивая из принесенного сапога носок.
Дилан кивнул, помог ей подняться и медленно провел через злополучные ворота.
— Хорошо погуляли, — цедила Эна сквозь зубы, глядя на пустые камни древнего форта.
Красные музыканты были настолько реальными, что она могла указать место, где они сидели. Только не стоит убеждать в их реальности парней. Их сейчас заботило совершенно другое. Малакай освободил для нее стремя, а Дилан подтолкнул ее вверх, и все равно Эна с трудом перекинула ногу через шею лошади. Малакай устроился на самом краю седла, чтобы оставить Эне достаточно места. Теперь его пальцы лежали у нее на коленях, почти не натягивая повод. Она хотела бы отстраниться, но оставалось только опустить голову ему на плечо. Благо возвращенный на голову шлем создавал между ними преграду.
— У тебя действительно не кружится голова? — переспросил Малакай.
— Не, — промычала Эна, стараясь тряхнуть головой, в которой вновь навязчиво заныли скрипки.
Она скосила глаза: каменная стена оставалась пустой. Малакай тронул коня, выбирая более-менее ровную дорогу. Эна улыбалась, радуясь, что странные фидлы смолкли вдалеке. Малакай тоже молчал, а Дилан с пони вообще отстал.
— Там очень большая рана? — спросила Эна, надеясь, что одевая ей шлем, Малакай успел рассмотреть голову. — Можно от матери скрыть?
— Пока не вымоем волосы, не узнаем. Но от родителей все можно скрыть, — усмехнулся он зло. — Только нам скажи правду. Я могу отвезти тебя к врачу в город. Нам О’Ралли ни к чему.
— Пока все хорошо. Я дам знать, если что-то почувствую, — прошептала Эна, продолжая думать про человечков в красном.
Она шла в форт, чтобы увидеть фей, и увидела... Как же легко, оказывается, можно убедить себя в существовании маленького народца. Может, и Эйдан с волынкой ей вовсе не приснился, а она его себе нафантазировала. Теперь надо хорошо выспаться и перестать слушать рассказы про фей и призраков. Малакай прав — отец Дилана кого угодно с ума сведет!
Рана оказалась неглубокой. Смогли обойтись без душа, просто протерли волосы спиртом, не привлекая внимания старика. Эна вновь закрутила волосы в кичку и теперь сама вертелась перед парнями, чтобы те оценили маскировку. Ответом стало поднятие большого пальца, и они отправились домой.
Малакай вдруг научился спокойно водить машину. Эна даже не дернулась ни разу, хотя Дилан заставил ее отстегнуться и принять на заднем сиденье горизонтальное положение. Малакай поехал в объезд, где дорога была менее холмистой. Неожиданно он затормозил и обернулся к Эне.
— За поворотом дом Дилана. Прими вертикальное положение. Я не хочу, чтобы Эйдан Фэйерсфилд свернул мне шею.
— Хватит уже! — Дилан с силой ударил по торпеде.
— Скажи это своему отцу! У меня имеется мой собственный для промывания мозгов! Пусть тобой займется, тихоня!
Дилан с силой шарахнул дверью и бросился сквозь кусты прочь, даже не попрощавшись. Эна поняла, что он не собирался выходить — просто разозлился на слова приятеля. Малакай рванул с места, и в полном молчании они доехали до калитки, ведущей к старому коттеджу. Малакай заглушил мотор.
— Дай мне свой номер. Я пришлю фотки. И...
Эна поймала тревожный взгляд и продиктовала номер, который Малакай быстро вбил в телефон. Теперь голос парня немного дрогнул:
— Я позвоню узнать, как ты.
— Со мной все нормально, — Эна впервые за поездку открыла рот. — А вот ты, кажется, капитально стукнулся головой.
Малакай отвернулся и сильнее сжал руль. Голос его звучал слишком монотонно, словно он еле сдерживался, чтобы не заорать.
— Мы не в первый раз ругаемся из-за этого придурка Эйдана. Дилан знает, что я прав. Просто традицию до последнего защищать отца у нас впитывают с молоком матери. Мне его жаль. Надеюсь, через пару лет Дилан сумеет свалить от него в Дублин. Или он нацелился на Штаты? — Малакай резко обернулся и сжал пальцами подголовник соседнего сиденья. — «Интел» как раз рядом с вами, так?
