Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Он хотел было сразу перейти к делу, но Фря сказала:
— Давай не будем торопиться, у нас же вся ночь впереди!
Она усадила Корочкина на диван, вручила ему фужер с вином, села к нему на колени, обняла рукой за шею и провозгласила тост:
— За настоящих мужчин, которые умеют добиваться своего!
Корочкин почувствовал, что он сейчас лопнет от переполнявших его эмоций — радости и вожделения. Он залпом опрокинул свой фужер и сказал, что хочет выпить за настоящих женщин.
Выпили за женщин. Потом выпили за любовь. А потом Корочкин уснул крепким сном прямо на диване. А как ему было не заснуть, если Фря «подсластила» вино изрядной дозой снотворного. «Подсластила» с умом, так, чтобы Корочкин уснул быстро, но не навсегда.
Раздев спящего гостя догола, Фря выбросила его одежду, вместе с содержимым карманов, а также обувь в мусоропровод, затем выволокла гостя на лестничную площадку и уехала ночевать к подруге. Все было сделано быстро и тихо, никто из соседей ничего не заметил.
Что вы станете делать, обнаружив в подъезде голого мужчину, находящегося в бессознательном состоянии? Разумеется, вызовете скорую помощь. Фря жила в районе обслуживания подстанции, поэтому на вызов приехали сотрудники, хорошо знавшие Корочкина…
На все вопросы бригады пришедший в себя Корочкин отвечал одно и то же: «Ничего не помню». Поэтому его отвезли в больницу. Голый, в каком-то чужом подъезде — это же явные мозговые дела или последствия употребления одурманивающих веществ. Опять же — живет один, дома никто за ним не присмотрит. И ключей от дома у него, к слову будь сказано, при себе нет.
Фря недавно пришла на подстанцию, ни с кем не сближалась и адреса своего не афишировала, поэтому никто не связал воедино ее и голого Корочкина.
Если вы думаете, что бригада, выезжавшая к Корочкину, свято хранила врачебную тайну и не рассказала ни единой живой душе о том, что довелось увидеть, то вы совершенно не знаете скоропомощной жизни. Сенсационная новость разнеслась не только по подстанции, но и по всей московской «скорой» — чего только не учудят наши сотрудники!
После выписки из стационара Корочкин появился на подстанции только один раз, в четвертом часу дня, когда заведующая еще была на месте, а все бригады мотались по вызовам. Принес больничный лист и заявление об увольнении по собственному желанию. Заведующая пошла навстречу и согласилась отпустить его без положенной двухнедельной отработки. Честно говоря, ей и самой хотелось как можно скорее избавиться от такого странного сотрудника, который спит голышом в чужих подъездах.
Для того, чтобы в отделе кадров выдали трудовую книжку, нужно предъявить обходной лист с подписями заведующей подстанции, старшего фельдшера, старшего фельдшера по аптечному хозяйству и сестры-хозяйки. Чист я, товарищи кадровики, никому на подстанции ничего не должен.
Для того, чтобы заставить себя войти в кабинетик Фри, Корочкину понадобилось несколько минут. Стыд тут не при чем, Корочкин боялся каких-либо осложнений, вплоть до нового пробуждения в костюме Адама, теперь уже на подстанции. Но все обошлось. Фря встретила его сухо-деловито, словно и не было между ними совместного распития вина в интимной обстановке. Поставила, где нужно, свою затейливую подпись, улыбнулась и пожелала удачи на новом месте работы.
В подстанционных анналах зафиксировано, что когда-то работал на подстанции доктор Корочкин, немного странный, но в целом вменяемый, который оказался сексуальным маньяком. В свободное от дежурств время, он бегал в чем мать родила по жилым домам и насиловал всех, кто имел несчастье ему встретиться.
Не думайте о людях плохо!
В свободное от дежурств время фельдшер Мажаров занимался ремонтом квартир в составе семейной бригады — папа, сестра, муж сестры и сам Мажаров. Работали в основном в своем районе. Зачем ездить далеко, если и близко клиентов хватает? Иногда Мажарову случалось приезжать на вызов к тем, кому он в данный момент ремонтировал квартиру.
— Ой, это вы? — удивлялись клиенты-пациенты. — А мы думали, что вы сегодня где-то на стороне подхалтуриваете. А вы, оказывается, на «скорой»! Это совсем другое дело.
Жестокий романс
Фельдшер Шильдиков любил петь под гитару романсы, старинные. Коронным номером было «Жалобно стонет ветер осенний». Подстанционные девы млели, когда он пел своим сочным бархатным баритоном:
«Жалобно стонет ветер осенний,
Листья кружатся поблекшие.
Сердце наполнилось тяжким сомнением,
Помнится счастье ушедшее.
Помнятся летние ночи веселые,
Нежные речи приветные.
Очи лазурные, рученьки белые,
Ласки любви бесконечные»
А под конец выдавал с надрывом:
«Но ужель исчезли навеки дни счастия
И осужден я судьбой
Жить без любви и без слова участия
Жить с моей старой тоской!»
Страсть Шильдикова к пению была настолько сильной, что он пел и на дежурствах. Без гитары, в машине. Отчего бы не спеть, пока едем на вызов? Известно же, что песня строить и жить помогает.
Водитель Феофанов, работавший на одной бригаде с Шильдиковым, обожал Высоцкого, стригся под Высоцкого и пел, как Высоцкий. Когда он орал: «Кони пр-р-р-р-р-ивер-р-р-р-редливые» в кухонном шкафчике дребезжала посуда. Как и Шильдиков, Феофанов не прочь был скрасить дорогу песней. Правда, за рулем он пел не «Коней», а что-то спокойное. Например — «На Большом Каретном» или «Лукоморья больше нет».
Врач Печниковская, работавшая на той же бригаде, петь не умела и не любила. Она слушала.
Пришла пандемия и бригаду перепрофилировали в инфекционную.
— Как же хорошо! — делилась с близкими подругами Печниковская. — Ну и что, что приходится ездить в костюмах и респираторах, зато никто в салоне не поет! Задолбали меня эти жестокие романсы, если честно. А сказать нельзя — обидятся. Творческие натуры они же такие ранимые…
Энергетический укольчик
С некоторых пор, пациенты, жившие в районе обслуживания семнадцатой подстанции начали спрашивать у сотрудников:
— А энергетический укольчик вы мне не сделаете?
Сотрудники удивлялись — что за укольчик такой? Почему не знаем?
Пациенты смущенно улыбались — ну нет, так нет, а на уточняющие вопросы отвечали уклончиво, в стиле: «да это я просто спросил».
Поиски в Интернете ничего не дали. Не обнаружилось ни одной шарлатанской компании, которая начала бы продвигать чудодейственное лекарство под названием «Энергетический укол». Решили, что балуется какой-то шарлатан местного значения, предлагает народу витамины под видом панацеи.
Тайное стало явным случайно, когда у доктора Никитского, хронически работавшего в одиночку на полусуточной бригаде, в диспетчерской случайно раскрылся ящик. Надо сказать, что нынешние пластиковые оранжевые саквояжи не идут ни в какое сравнение с классическим металлическим ящиком Косенкова (кто-то помнит такие?). Да, этот «бронечемодан» пустым весил около четырех килограммов, но зато он был надежным и мог служить грозным оружием в умелых руках. Никто не знает, сколько именно нападавших было остановлено взмахом руки, держащей ящик Косенкова, но можно с уверенностью сказать, что их было очень много. Но пришли новые времена, арсенал препаратов, находящихся на вооружении бригад, существенно расширился, и «бронечемодан» стал маловат. Пришлось заменить его на «оранжевый гроб» (и не спрашивайте, откуда взялось такое название, пусть это останется тайной).
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
