Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Может, мы ссоримся ни из-за чего. Я могу ведь даже и не поступить…
– Не подавай документы, – говоришь ты. – Пожалуйста.
Я ничего не отвечаю.
– Четыре года – это действительно долго, Грейс. Ты не сможешь ходить на мои выступления. Я не познакомлюсь с твоими друзьями. Я не смогу приезжать и везти тебя после репетиций в закусочную. Ты будешь ходить по барам и клубам, а я не смогу танцевать с тобой, угощать тебя напитками и в безопасности возвращать домой. Наши жизни полностью разделятся. Посмотри, как тяжело уже сейчас, а мы живем в пяти минутах друг от друга.
Честно говоря, я никогда не думала об этом, и понимаю, что ты прав. Я не хочу провести следующие четыре года в другой части страны. Я хочу быть с тобой. Я вижу, как это разыгрывается: разница во времени мешает созваниваться, ты расстраиваешься из-за моих фотографий в соцсетях с ребятами, которых не знаешь. А потом какая-нибудь крутая сексуальная девушка, разбирающаяся в искусстве, начнет ходить на твои выступления и привлечет твое внимание. Ты сталкиваешься с ней на вечеринках, возможно, вы вместе ходите на занятия. А потом однажды вечером ты выпиваешь слишком много, а она прямо там, и ее губы кажутся такими нежными…
Ты прижимаешься лбом к моему.
– Выбери нас. Ты не пожалеешь.
– «Ведь для меня где ты – там целый мир, где нет тебя – там пустота и мрак»[19], – шепчу я.
Уголок твоих губ поднимается:
– «Ромео и Джульетта»?
– «Генрих IV». – Иронично, не так ли, Гэвин, что я цитирую несчастного возлюбленного, когда мы обречены на веки вечные? Я тогда этого не осознавала, конечно же. Я просто знала, что этот момент важен. Это поворотный момент.
Я удерживаю перед глазами картину, как я еду в метро и гуляю по Виллиджу, а потом отпускаю ее. Это неважно, если тебя не будет рядом, чтобы разделить это все. Я буду несчастна, и ты тоже.
– Мне нужна минутка, – говорю я и иду к дереву, стоящему у края поля, возле которого ты припарковался.
Полагается идти на жертвы ради людей, которых ты любишь. Как моя мама, когда мы с Бет были маленькими, до Великана работала на трех работах, чтобы мы не голодали. Как Фантин ради Козетты в «Отверженных». «Я когда-то мечтала, когда надежда была яркой, а жизнь стоила того, чтобы ее прожить». Я люблю тебя. И важен тот факт, что тебе нужно быть со своей группой, а группа не хочет ехать в Нью-Йорк. Это не твоя вина. Ты ведь не просишь меня переехать в Омаху. В Лос-Анджелесе куча театров, и, возможно, я могу попытать счастья и в киноиндустрии. Наняться стажером или типа того. Это же не обязательно навсегда.
Так почему такое ощущение, что я тону?
– Хорошо, – говорю, возвращаясь к тебе. – Никакого Нью-Йорка.
Ты крепко целуешь меня:
– Я так сильно тебя люблю.
Что-то во мне гаснет, нечто, чего уже не вернуть. Но ты этого стоишь. Стоишь. Я буду повторять это себе еще несколько месяцев. А когда пойму, что нет, будет уже слишком поздно.
– Я тоже тебя люблю.
– Ты все еще хочешь на вечеринку?
Я качаю головой:
– Нет, ты прав. Времени мало.
– Ты расстроилась?
Я киваю:
– Ага. Слегка.
Сильно.
Мои глаза наполняются слезами, и ты смахиваешь их кончиками пальцев:
– Мы будем наслаждаться жизнью в Лос-Анджелесе, обещаю.
Ты рассказываешь мне сказку на ночь о поздних походах за тако и закатах на пляже. О квартире с нашей одеждой в одном шкафу. Ты говоришь, что, может быть, мы заведем собаку. Будем просыпаться рядом каждое утро, и иногда ты даже будешь приносить мне завтрак в постель.
– Это будет идеально, – говоришь ты.
– Идеально, – соглашаюсь я. А потом говорю себе в это верить.
Глава 22
Мне снится сон, что-то про выдру и контрольную по всемирной истории в понедельник, и я внезапно просыпаюсь. Ты склоняешься надо мной, на лице улыбка. Комната темная, и сначала я думаю, что ты как-то забрался в дом, но потом вижу, что дверь спальни открыта, и в коридоре включен свет.
– Что? – только и могу сказать я.
– С днем рождения, – говоришь ты, стягивая одеяло.
Я сажусь и протираю глаза:
– Что происходит?
Ты показываешь на часы:
– Официально наступил твой день рождения.
– Правда?
– Ага. Ты родилась ровно в три двадцать утра четырнадцатого ноября восемнадцать лет назад. – Ты встаешь и ухмыляешься. – Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться?
– Куда? – спрашиваю я, сразу же становясь подозрительной.
– Мы отправляемся в приключение. Очень секретное.
– Моя мама не против?
– Я получил разрешение родителей, не волнуйся.
Ты протягиваешь руки и помогаешь мне встать, а потом прижимаешь к себе на секунду, прежде чем отпустить. Я уже полностью проснулась и улыбаюсь.
– Что мне нужно для этого приключения?
– Ничего особенного. Но возьми пальто.
– Ты очень загадочный.
Ты посылаешь мне воздушный поцелуй и выходишь из комнаты.
– Буду ждать тебя в столовой.
С той самой ночи вечеринки между нами все было как-то странно. Я пытаюсь не винить тебя, что ты попросил меня остаться в Калифорнии. Это был мой выбор, ты не заставлял меня, но все же такое впечатление, что у меня вообще не было выбора. Но еще больше, чем поехать в Нью-Йорк, я не хочу жить в развалившихся отношениях без любви, как мама. Я нашла тебя, единственного, и будет глупо тебя отпускать. Но отказаться от Нью-Йорка сложно. Я больше не слушаю «Аренду» – не могу. Я выбросила все листовки из Нью-Йоркского университета. Я говорю себе, что ты того стоишь.
Собравшись, я хватаю сумочку и пальто. Дверь в комнату мамы и Великана плотно закрыта, так что я выключаю свет и иду по коридору.
– Как ты попал внутрь? – спрашиваю я.
– Твоя мама оставила для меня ключ под ковриком. – Ты хватаешь меня за руку. – Пойдем.
В машине меня ждет кофе с горой сливок и сахара, прямо как я люблю. Кажется, мы единственные неспящие люди в городе в такую рань – на дороге нет ни одной машины.
– Все выглядит жутковато рано утром, – говорю я. – Как апокалипсис.
Ты смеешься:
– Вставать так рано – знак того, как сильно я тебя люблю, это точно.
Я делаю глоток кофе:
– Так… Куда мы едем?
Единственное открытое заведение – это закусочная, оно не стоит того, чтобы вставать в три утра. Мы поворачиваем на знакомую улицу и останавливаемся у дома Нат.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
