Но она по-прежнему думала о нем. Думала о Томасе, а главное — об Элсбет. Алтея регулярно сообщала Касси о том, что делается в Уильямсберге, так что она могла оценивать происходящее со стороны, на что оказалась неспособна, покидая пляжный домик в машине Джеффа. Тогда она отправилась прямо в дом Алтеи, куда добралась с восходом солнца. В течение всего долгого пути она, включив радио на полную громкость, пела песни, чтобы только не заплакать. Потому что если б она разревелась, точно бы попала в аварию. А этого она не хотела.
Алтея была еще в постели, но Розали, едва увидела Касси, немедленно повела ее в спальню хозяйки. На Алтее был роскошный шелковый пеньюар. Без косметики она хоть и выглядела старше, зато походила на добрую бабушку.
— Расскажи, что он сделал, — велела она. Похоже, Алтея знала, кто расстроил Касси.
Она уселась на постель и рассказала Алтее все с начала до конца. Слезы лились потоком, но Касси не обращала на них внимания.
— Позволь мне уточнить, — прервала ее Алтея. — Я правильно поняла, что ты пыталась завоевать мужчину, посвятив ему всю жизнь?
— Что-то вроде того, — шмыгнула носом Касси.
— И конечно, ты убила кучу времени на то, чтобы показать, как ты хороша. Какой идеальной женой и матерью ты можешь быть.
— Да.
— И ты была абсолютно надежной?
— Джефф назвал меня достойной доверия. — Касси шумно высморкалась.
Алтея покачала головой:
— Какой кошмар! Надеюсь, ты понимаешь, что действовала неправильно.
— А по-другому я не умею, — снова заплакала Касси.
— Неужели ты не знала, что мужчины так и не вышли из пещеры? О, они могут носить смокинги и притворяться цивилизованными, но это не так. В душе они по-прежнему питекантропы, которые любят сырое мясо и охоту.
Касси робко улыбнулась.
— Думаешь, я шучу? Вовсе нет. Мужчины так и остались охотниками. Как бы ни заверяли в обратном. То, что ты делала с Джеффом, ужасно.
— Но что я делала? Заботилась о его доме. Я…
— Знаю-знаю, — перебила Алтея. — Ты отняла у него право охотиться. Мужчины обожают преследовать добычу. Обожают, когда добыча сопротивляется. Тогда они могут сидеть вокруг костра и хвастаться, как трудно было ее убить.
— Вы считаете, что я облегчила ему задачу? — догадалась Касси.
— Ты была ланью, которая вошла в его пещеру, легла у его ног и подставила свое горло, чтобы Джеффу было удобнее его перерезать.
— Какое дикое сравнение!
— Знаешь, что я думаю? По-моему, ты придумала эту любовь к Джеффу из-за одиночества и полного равнодущия матери, — заметила Алтея. — И эта воображаемая любовь помогла тебе выжить.
— Но в реальности Джефф славный малый. По крайней мере я так считала. Подумать только, все это время он знал, что я была… что я была… — Касси снова зарыдала.
— Ему не пришлось за тебя бороться — вот главная ошибка. Знаешь что-нибудь о его покойной жене?
— Судя по словам Джеффа, она святая.
— Нет, не это. Из какой она семьи? Откуда родом?
— Она была богата. Мать говорила, что ее семья состоятельнее семьи Джеффа.
— Вот видишь! — воскликнула Алтея. — Добиться ее было нелегко. Это борьба. Своего рода охота.
— Хотите сказать, что я должна заставить Джеффа бороться за меня?
— Хочу сказать, что тебе давно пора бросить этого идиота и найти такого мужчину, который готов убивать драконов, лишь бы тебя завоевать.
— Наверное, вы правы, — медленно выговорила Касси. — Я знаю, что если увижу его снова, умру от стыда. Но как же насчет Томаса и Элсбет? Не могу представить, что больше никогда с ними не встречусь.
— Касси, ты просто обязана подумать о себе.
— Мне не слишком хорошо это удается, — призналась она.
— Это видно, — кивнула Алтея. — Я намереваюсь составить для тебя новый план, а ты должна строго ему следовать.
— Но мне нужна работа. А я не могу оставаться здесь. — Касси зарыдала с новой силой. — Все так несправедливо! Я только влюбилась, и вот…
— Прекрати реветь, — строго сказала Алтея. — У меня голова разболелась. У тебя есть деньги?
— Есть. Около четырех тысяч в банке.
— Значит, нет. Скажи, твоя мамаша много зарабатывает?
— Я читала в «Форбс», что в прошлом году она получила трехмиллионный бонус.
— И сколько она отдает тебе?
— Ни доллара. Но мне и в голову не приходило просить у нее денег.
— Так пусть придет! Прекрати мечтать и сделай что-нибудь. Обратись к матери, и…
— Ни за что, — твердо ответила Касси. — Я скорее буду жить на улице, чем попрошу что-то у матери. Я скорее…
— Я хочу дать тебе задание, но для его выполнения необходима свобода. Ты не можешь работать с девяти до пяти. У тебя не останется на это времени.
Касси с подозрением уставилась на Алтею:
— А какое задание вы для меня готовите?
— Небольшой спектакль, только и всего, но ты должна подготовить роль.
— Я плохая актриса.
— Неужели? А что ты делала последний год? Разве не притворялась, что не влюблена в Джефферсона Эймза?
— Наверное, вы правы. Но если я буду работать на вас, может, вы будете платить мне жалованье? Я могла бы…
— Ничего не выйдет. Я не психотерапевт, однако считаю, что ты просто обязана встретиться с матерью.
— В этом нет ничего страшного. Я только терпеть не могу просить у нее денег.
— Касси, насколько я могу судить, ты никогда и ничего не просила. И если не хочешь до конца дней своих быть человеком, которого все используют и никто не любит, немедленно поедешь к матери. И сделаешь все, что я тебе скажу.
— Какая разница, — пробормотала Касси, — кто мной помыкает, вы или она?
Алтея взяла руки Касси в свои:
— В жизни каждой девушки наступает момент, когда она должна потолковать с матерью по душам. Можешь не согласиться со мной, но ты нуждаешься в ней.
— Как вы нуждаетесь в дочери?
Алтея попыталась отстраниться, однако Касси не дала.
— Давайте уговоримся. Я поеду к матери и даже попрошу у нее денег, но только если вы согласитесь связаться с дочерью и пригласите всю ее семью сюда на Рождество.
Алтея все-таки отняла руки и выпрямилась.
— Этого я сделать не могу. Существуют обстоятельства, о которых ты ничего не знаешь, и они…
— Как, например, роль, которую играет в вашей жизни Роджер Крейг? И Лео Нортон? И разумеется, Брент, который кажется мне худшим в мире садовником.
