предположила Мистая.
Том рассмеялся:
— Может быть, ты хочешь сама попробовать сделать это? Девочка, которая разговаривала со Страбоном и выжила, просто обязана научить простых смертных жить правильно.
— Может, тогда король что-то сделает?! — в запале произнесла она.
Юноша выразительно посмотрел на нее:
— Знаешь, однажды я был в замке и видел короля.
Мистая почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.
— И как тебе это удалось?
— Я был среди слуг, которые несли вещи одного из лордов в Чистейшее Серебро. И мне ненадолго разрешили зайти в замок. Тогда-то я и увидел его величество и королеву. И даже их маленькую дочку.
Мистая кивнула, оценивающе глядя на юношу.
— А как давно это было?
— Достаточно. Уже многое успело забыться. Принцесса тогда была еще совсем ребенком. Сейчас она должна быть твоей ровесницей. — Том ухмыльнулся. — Могу поспорить, она далеко не такая симпатичная и интересная, как ты.
Неожиданно девушке очень сильно захотелось изменить направление их беседы.
— Расскажи мне продолжение истории — о том, как ты попал в услужение к его преосвященству.
Том как раз прожевал остатки мяса и хлеба и запил их водой.
— Насколько я помню, мы договорились, что сначала ты должна будешь рассказать интересную историю о себе, причем не имеющую отношения к дракону.
— Я с тобой ни о чем подобном не договаривалась. Это ты выдвинул такое условие — очень нечестное, нужно заметить, — для того, чтобы закончить свой рассказ.
Том задумался.
— Хорошо, может, ты и права. Если я сперва все расскажу до конца, ты обещаешь тоже что-нибудь поведать в ответ?
Мистая протянула ему руку:
— Клятвенно обещаю сдержать свое слово.
Его рукопожатие оказалось крепким и сильным. Мистае очень понравилось ощущение прикосновения его рук — кожа была не слишком грубой, но вместе с тем говорила о том, что их владельцу приходится немало трудиться.
— Ну, тогда я слушаю, — произнесла принцесса, неохотно убирая руку.
— На самом деле я и так почти уже подобрался к концу истории, — ответил Том. — Отец продал меня на службу его преосвященству, потому что чувствовал — меня здесь будет ждать лучшее будущее, чем то, на которое я мог рассчитывать, оставаясь вместе с ним. В деревне не так уж много работы, и никто не мог научить меня там ничему полезному. Или, по крайней мере, тому, что заинтересовало бы меня. Отец решил, что в Либирисе, работая с книгами, которые можно читать в свободное время, я достигну большего, чем прозябая дома.
— Ладно, а почему он не мог просто тебя отдать в ученики его преосвященству, вместо того чтобы фактически продавать в услужение на пять лет? Ведь ничего бы не изменилось!
Том покачал головой:
— Его преосвященство не пошел бы на подобное. Никто не приходит и не остается в Либирисе без достаточно веской на то причины. Договор с моим отцом был таков, что я мог прийти в Либирис, только будучи слугой его преосвященства. Это было обязательным условием моего ученичества. А, и еще половину всех заработанных средств в последующие пять лет, чем бы я ни занимался, я должен буду отдать ему.
— Но это же несправедливо! — с негодованием воскликнула Мистая. — Он не может так с тобой поступить!
Том рассмеялся в ответ:
— Знаешь, когда ты будешь говорить с королем в следующий раз, пытаясь убедить его заставить лордов раздать свои земли крестьянам, замолви и за меня словечко.
— Вполне возможно, так оно и будет, — уверенно заявила Мистая.
Он склонился к девушке и с удивительной нежностью и заботой заправил за ухо выбившуюся прядь светлых волос.
— У тебя очень доброе сердце, сестренка. Кем бы ты ни была и куда бы ни вела тебя твоя дорога, могу сказать одно: у тебя очень доброе сердце.
Мистая даже сразу не нашлась что ответить.
— Я думаю, ты тоже очень хороший человек, — наконец произнесла она.
Буквально на мгновение их глаза встретились, и время, казалось, остановилось. Мистая, затаив дыхание, ждала того, что будет дальше, от аромата тайны и предвкушения у нее едва не закружилась голова.
Однако Том неожиданно резко встал:
— Пойдем обратно. Нужно снова браться за работу. Руфус может начать скучать, если ему будет не за кем шпионить.
«Этого мне сейчас хочется меньше всего на свете», — подумала Мистая. Она почувствовала укол разочарования оттого, что время, проведенное здесь наедине с Томом, подошло к концу. Ей хотелось большего. И Мистая решительно пообещала себе, что непременно этого добьется.
Собрав чашки и тарелки, они направились к тяжелой двери и, спустившись по длинной винтовой лестнице, вновь направились к Хранилищу.
День, который был проведен в упорных трудах, уже близился к вечеру, когда Мистая услышала чей-то тихий голос, звавший ее. Он был настолько неясным и далеким, что поначалу девушка решила, что ей померещилось. Принцесса замерла на месте и несколько долгих, мучительных моментов прислушивалась к странному зову. Наверное, все-таки воображение разыгралось, решила наконец она. В таком месте, как Хранилище, сознание может играть с тобой в причудливые игры, заставляя слышать и видеть то, чего на самом деле не существует.
Мистая приступила к разбору очередной стопки книг, сверяясь со списком, когда вновь усльшала голос. Она прервала свое занятие, обратившись в слух и пытаясь выяснить, откуда доносится этот странный звук. Сперва девушка подумала, что его источник располагается в Хранилище, в отдельных частях которого темнота была настолько плотной, что казалась осязаемой. Но тут голос в очередной раз замолк.
— Ты сейчас слышал что-нибудь? — наконец поинтересовалась Мистая у Тома.
Он посмотрел на нее и лишь покачал головой:
— Нет. А ты?
— Кажется, да.
Юноша пожал в ответ плечами и вернулся к книгам. Мистая некоторое время не сводила с Тома глаз. Затем она встала и решила пройтись по Хранилищу, вглядываясь в темноту. Проходы со шкафами уходили вдаль и, казалось, были просто бесконечными. Интересно, они очень длинные? И насколько большая эта комната? Мистая шла все дальше и дальше, периодически оборачиваясь, чтобы не потерять из виду Тома, который сидел на полу, погруженный в работу; казалось, для него ничто больше не имеет значения, кроме этих пыльных томов. Тишина была глубокой и всеобъемлющей, нарушаемая лишь мягким звуком ее шагов да шелестом страниц книги в руках юноши.
А потом она снова услышала тот же голос, и в этот раз Мистая была уверена, что он доносился с той стороны Хранилища, куда она сейчас медленно и осторожно направлялась.
— Эллис! — неожиданно окликнул ее Том. — Подожди!
Девушка остановилась и обернулась. К своему собственному удивлению, Мистая обнаружила, что прошла так далеко по проходу, что едва могла
