Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Мне нужно начать в соседней палате химиотерапию, – показываю я большим пальцем на дверь у меня за спиной. – Вам что-нибудь принести? – Зять Шейлы отрицательно мотает головой, а ее сестра, с силой выдохнув воздух, устраивается обратно в своем кресле. Неопределенность способна вызвать тревогу, однако прежде всего, пожалуй, дело здесь во внешнем безразличии, смешанном с отсутствием какого-либо контроля над ситуацией.
Джон Китс, поэт девятнадцатого века, прекрасно понимал, насколько тяжело приходится человеку, не знающему наверняка, что ожидает его дальше, а также как много силы требуется, чтобы с этим справиться, – он даже придумал для этого специальный термин – «отрицательная способность». И дал этому понятию следующее определение: «Когда человек способен пребывать в неопределенности, колебаниях, сомнениях, при этом не пытаясь назойливо достучаться до фактов и здравого смысла». Всю свою недолгую жизнь Китс боролся с туберкулезом и умер в двадцать пять лет, так что он знал не понаслышке, что такое пытаться «назойливо достучаться до фактов» – для него это были не просто красивые слова. Он понимал, что болезнь его убьет, причем скоро: «Я в смерть бывал мучительно влюблен»[4] – и тем не менее его творчеству удалось восторжествовать над недугом.
Выйдя в коридор, я закрываю ненадолго глаза, чтобы прочистить голову, как вдруг у меня за плечом появляется Мэрилин, готовая предложить свою помощь.
– Подумала, что тебе нужно будет помочь с проверкой ритуксана.
– Спасибо.
– Вот, держи, – говорит она, протягивая мне халат из толстого полиэтилена.
– Ты просто лучшая.
– И еще вот это, – она показывает мне медкарту мистера Хэмптона.
– Так бы тебя и расцеловала.
– Пожалуйста, не надо.
– Тогда пошли.
В палате мистера Хэмптона все выглядит совсем не так, как у Шейлы. Несмотря на то что он подключен к кислородному баллону и страшно бледный, беспокойством здесь и не пахнет. Рядом с ним его сын Трэйс вместе со своим другом, и все трое выглядят расслабленными и непринужденными, словно это совершенно обычный, ничем не примечательный день.
Трэйс легким движением руки дружелюбно машет мне с Мэрилин, после чего показывает на сидящего рядом с ним человека. «Это Стивен», – говорит он, словно представляя гостей на проходящей у него дома коктейльной вечеринке.
Даже мистер Хэмптон машет нам рукой, и я беру его за запястье, чтобы прочитать написанную на больничном браслете информацию. Имя, фамилия. Дата рождения. Учетный номер пациента. Мэрилин проверяет всю эту информацию на соответствие той, что указана в предписании на химиотерапию, прикрепленном к его медкарте. Я возвращаю запястье обратно на кровать, не позабыв слегка погладить тыльную сторону ладони. Когда трогаешь пациентов, всегда нужно стараться быть ласковым.
Взяв в руки пакет с Ритуксаном, Мэрилин читает вслух, что на нем написано. Имя, фамилия пациента. Дата рождения. Учетный номер пациента. Название препарата. Доза. Скорость введения. Я проверяю все сказанное ей на соответствие информации в предписании на химиотерапию. Все сходится. Начальная скорость введения препарата составляет 25 мл/час, а через час я увеличу подачу до 50 мл/час. Святые угодники. Да этот пакет провисит тут всю ночь.
Мэрилин открывает на стоящем в палате компьютере электронную медкарту мистера Хэмптона, и вместе мы начинаем нашу двойную проверку пациента и препарата, поглядывая также и на медкарту в бумажном виде, однако в первую очередь подтверждая все официально на компьютере.
Уходя, Мэрилин мне подмигивает.
– Если понадобится помощь, обращайся, – говорит она.
– Что ж, настало время облачаться в костюм, – говорю я мистеру Хэмптону и его посетителям, надевая защитные перчатки, а затем и халат из голубого полиэтилена, который принесла мне Мэрилин. У него открытая спина и двойная завязка спереди. Я надеваю сверху еще одну пару перчаток, проследив за тем, чтобы накрыть ими белые манжеты защитного халата, тем самым надежно защитив кожу запястий от соприкосновения с токсичным препаратом.
Я подвешиваю на штатив капельницы литровый пакет с физраствором – просто «на всякий случай», то есть чтобы в случае, если его давление резко упадет, я могла прекратить подачу ритуксана и быстренько влить в вены пакет обычного солевого раствора. Быстрое введение физраствора – стандартная первостепенная мера борьбы с острой гипотонией.
Я подсоединяю пакет с физраствором к одному из просветов ПИЦК мистера Хэмптона, предварительно проверив его на забор крови. После этого я подсоединяю к трубке с физраствором ритуксан. «Это сам препарат, – показываю я на пакет с веществом, – а это просто физраствор. Ему нужен только этот небольшой пакет препарата».
Такова современная медицина во всей своей красе: в полиэтиленовом пакете, наполненном, казалось бы, обычной водой, на самом деле содержится одно из самых действенных лекарств от лимфомы.
Теперь я устанавливаю зажим на отходящую от пакета с ритуксаном трубку и подсоединяю ее к инфузионному насосу. Сняв зажим, запускаю насос, который тут же начинает мягко урчать, а я пристально смотрю на капельную камеру прямо под пакетом и вижу, как формируется и падает одна прозрачная капля.
Согласно указаниям врача, в течение первого часа я должна снимать показатели жизненно важных функций каждые пятнадцать минут, что довольно разумно, если учесть, насколько у мистера Хэмптона нестабильное состояние. Весь следующий час я буду постоянно заглядывать к нему в палату, наблюдать за ним.
Я снимаю верхние защитные перчатки и халат, а затем вторые перчатки, собираю все это в один ком и выбрасываю в специальное желтое ведро для химических отходов, стоящее в палате мистера Хэмптона. Не то чтобы физический контакт с ритуксаном сам по себе был таким опасным, однако многократное «случайное воздействие» таких препаратов или их паров может представлять угрозу здоровью медсестер. Когда мы имеем дело с химиотерапией, то руководствуемся подходом «береженого Бог бережет». Беременным медсестрам и вовсе никогда не поручают подключать такие пакеты. Зачем лишний раз рисковать?
– Вы, наверное, уже слышали про этот препарат, однако позвольте мне рассказать о нем еще раз. – Трэйс и его друг Стивен оба слегка наклоняются ко мне, готовясь слушать. – С ритуксаном бывает непросто. У многих из тех, кому его дают, никаких проблем не возникает, однако у некоторых возникают весьма неприятные побочные симптомы: сыпь, зуд, затрудненное дыхание, неконтролируемый тремор, жар, обильное потоотделение, а также общее недомогание – гадость еще та. – Они смеются – их позабавило, что я употребила слово «гадость». – Так что, как только он почувствует что-нибудь необычное, немедленно вызывайте меня, договорились? – Я показываю на кнопку вызова медсестры на пульте для телевизора, а также на еще одну за кроватью. – Лучше лишний раз позвать меня из-за пустяка, чем допустить, чтобы ему стало совсем плохо.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
