Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Несколько раз в год Дарья баловала себя совсем уж откровенно дорогими вещами, как правило, техникой или нарядами, но еще ни разу ей даже в голову не приходило, что когда-нибудь деньги могут и закончиться.
Сердце падает в пятки, когда Дарья внезапно осознает: Денис ее все-таки разлюбил. Он хочет развода.
Как никогда не заботилась о финансах, Дарья едва ли думала о том, что может случиться, если их с Денисом пути разойдутся. И сейчас эта мысль тяжелым камнем ударила по голове; боль почти физическая.
Он. Ее. Не любит.
– Все в порядке? – повторяет недавний вопрос Лев, ставя перед подругой чашку-близнеца той, из которой пил он сам. – Тебе плохо? Из-за карточки. Там, правда, что-то не срабатывает, но это ничего страшного. Я запла…
– Не в порядке, – обрывает его Дарья.
Она не знает, как объяснить эту сумасшедшую теорию про деньги и любовь, чтобы не выглядеть дурой. Потому что, если размышлять логически, то здесь нет никакой связи. Ну забыл Денис перевести деньги. И что с того?
Дарья покорно забирает карточку, и та жжет ей пальцы так сильно, что хочется разжать их и больше никогда не касаться этого проклятого куска пластика.
Она сглатывает.
– Спасибо за кофе. Ты что-то хотел мне сказать?
– Эта девушка, Лиза, очень странная. Уже плохо помню, как так получилось – все было как в тумане, – но я оказался у нее дома. Она нарассказывала мне таких вещей, что сейчас уже не воспроизведу. Сказала, что мне нужно убить человека, представляешь! – Лев прыскает, но смешок получается неубедительным. – А я-то думал, это по твоей части.
Дарья вздрагивает. Тело помнит то единственное убийство лучше, чем мозг, так что рукам сразу становится тепло от невидимой крови. Она не хочет об этом вспоминать; не хочет говорить. И если уж монстр внутри позволил Дарье остаться безнаказанной, то слава богу. Но обсуждать это, а тем более повторять содеянное она не собирается.
– Так и сказала?
– Ну да, говорит, это могу сделать только я, – Лев пожимает плечами.
Дарья чует неладное. Точно знает, как пахнут недомолвки, поэтому подозрительно прищуривается.
– А тебе с этого что?
Лев закашливается, подавившись кофе. Тыльной стороной ладони прикрывает рот, а сам весь раскраснелся, только вот уже не понятно, от стыда или от напитка.
Удивительно, но именно возникшая между ними неловкость помогает Дарье вновь взять себя в руки. Она перестает дрожать и даже умудряется отпить немного кофе из своей чашки.
– Так что? – терпеливо повторяет она.
– Тебе не понять.
– А я попробую.
Они словно поменялись ролями, и теперь в роли следователя выступает эта высокая очаровательная женщина со спокойной покровительственной улыбкой.
– Ладно. – Лев складывает руки перед собой в замок. – Она сказала, что поможет мне побороть проклятие.
– Какое такое проклятие? Не мне говорить о таких вещах, но звучит как-то уж больно по-детски, не находишь? Появляется какая-то непонятная девица, обещает избавить от порчи и сглаза, а ты взамен должен нарушить закон? Ты сам себя хоть слышишь?
Он слышит. И более того, боится, как сладко отзывается его сердце на все эти слова. Лев ненавидит себя за это, но не может ничего с собой поделать. Это сильнее него так же, как паразит внутри Дарьи сильнее нее.
– Ты не заметила, что у меня не особо много друзей? – вдруг спрашивает Лев. Голова опущена; он смотрит прямиком на свое мерцающее отражение в кофейной чашке.
– И ты считаешь, что это проклятье?
Дарья с трудом удерживается от ухмылки.
– Не совсем. Понимаешь, мне обычно трудно находить общий язык с другими людьми.
– Со мной-то ты как-то нашел.
– Ты скорее исключение, и, если честно, я думаю, что не случайное. Обычно обо мне быстро… ну, забывают.
– В смысле, забывают? – не понимает Дарья.
– Когда я общаюсь с кем-то по работе, все нормально. С некоторыми коллегами мы здороваемся по утрам или даже ходим вместе обедать. Но ничего больше. Девушки, которых я зову на свидание, не приходят на них. Курьер, который должен привезти пиццу, так и не доезжает до моего дома.
– Ты что, и в школе был таким? В школе у всех есть какие-никакие, но приятели. Не может быть, чтобы ты правда был всем так неприятен.
– В том-то и дело, – качает головой Лев, – не помню я никакой школы. Я как будто родился двадцатилетним, а все что до этого – лишь обрывки воспоминаний.
– Может, у тебя проблемы с памятью? Ты у врача был?
– Был. Раза с четвертого попал на прием: до этого моя фамилия куда-то мистическим образом пропадала из базы и секретарша в приемной делала вид, что видит меня в первый раз. А может, и правда в первый. Сейчас уже не знаю. Только вот я здоров как бык.
– Но я же с тобой как-то общаюсь? – продолжает настаивать Дарья.
Она больше не хочет или уже даже не может верить, что мир внезапно превратился в головоломку, которую она больше не может решить.
Лев сдавленно кивает.
– Слушай… – Дарью внезапно осеняет. – Ты поэтому тогда хотел броситься с моста? Из-за всей этой чертовщины?
– И бросился бы. – Лев наконец-то поднимает голову, и Дарья видит, что на тонких губах играет легкая улыбка. – Если бы не ты, бросился бы.
Пастырь смотрит в окно небольшой кофейни. Смотрит через витрину, как малютка, мечтающий о пирожном или дорогой игрушке, которую родители не могут себе позволить.
В руках у слуги смерти посох, который он сжимает так крепко, что белеют костяшки пальцев.
Он смотрит на нее, на эту женщину, которую так хотел, но не мог понять. Она человек: простой, теплый, живой. А он давно уже личину свою позабыл. Да, когда он хочет, миряне видят его и думают, что он такой же, как они. Но это все иллюзия, которая легко рассеивается, стоит ему перестать концентрироваться.
Может, зря он это все задумал? Стольких людей и богов вовлек в свои игры – и не по долгу службы, а из-за прихоти. Из-за любви к женщине, которая никогда ему не принадлежала, но которую он все еще лелеет желание встретить.
Всего-то нужно собрать три камешка, которые он когда-то дал Яге, и дать проглотить любому на его стороне. За столетия службы пастырь разучился вести нечестную игру. Вот и придумал правила: жизнь в обмен на жизнь. А иначе равновесие нарушится, и будет он уже тогда отвечать перед Чернобогом по полной строгости. За спину Перуна спрятаться больше не получится.
Волчий пастырь глубоко, по-старчески вздыхает и вновь принимается рассматривать сидящую за столиком пару. Он – в застиранной рубашке с побелевшим воротом, она – в меховой жилетке, которую ее спутник не смог бы себе позволить даже в мечтах.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
