Книга Кондитер - Татьяна Коган

Сан Саныч подбрасывает в печку пару поленьев – теплые дни марта сменились резким похолоданием, а в домишке, куда он перебрался, центральное отопление отсутствовало. Зато воздух какой! Какая природа!

Лес почти вплотную подступает к небольшому дворику, – летом здесь будет настоящий рай. Зелень, птицы, никаких тебе людей. Ближайшие дома в километре, да и там населения – три калеки.

Тубис смотрит в окно, на резвящуюся под солнцем Аньку. У овчарки появилось развлечение – бегать за белками, коих вокруг огромное множество. Последние пару недель Сан Саныч их специально прикармливал орехами, и теперь они снуют туда— сюда по двору, заставляя овчарку исходить восторженным лаем. Она от этой беготни даже помолодела – вон как прыгает, почти не хромает.

Тубис снимает с конфорки вскипевший чайник, наливает кипяток в кружку и ловит себя на том, что улыбается. В последнее время у него стабильно хорошее настроение. Он садится за стол и погружается в размышления о том, как сильно изменилась его жизнь за пару каких-то недель.

Камеры на подъезде отсутствовали – Сан Саныч проверил заранее. Дверь квартиры девчонки глядела прямо на площадку перед лифтом – у остальных квартир обзора на этот участок лестничной клетки нет. Если перехватить ее точно на выходе из лифта, шансы на удачу весьма велики. О том, чтобы замаскироваться и подкорректировать внешний облик, Тубис позаботился. Накинул пуховик и вязаную шапку, наклеил усы и надел линзы. Повесил на плечо квадратную сумку для доставки пиццы, а рабочий автомобиль Сэмми оставил за углом дома. Потом придется избавиться от машины, но сейчас она его здорово выручает.

Убивать девчонку ему совершенно не хотелось. Что бы там ни говорил С-7, лишать кого— то жизни Тунису никогда не нравилось. Занятие это и рискованное и неприятное, оставляющее горький осадок. Расставание с возлюбленными не имело к смерти никакого отношения, являясь лишь неизбежным течением жизни, концом любви. Убил он лишь однажды, случайного свидетеля – и долго испытывал дискомфорт. Теперь на его совести жертва пацана и сам пацан, а в ближайшей перспективе – и эта смышленая девчонка, едва не вышедшая на его след.

Если Тубис и испытывал что-то похожее на угрызения совести, то от мыслей о том, в какие неприятности мальчишка его втянул, они заметно притупились.

Совсем нехорошо получалось. Сперва друзья С-7 умирают, затем сам С-7, а вскоре обнаружат труп наемной работницы из его дома (если расчеты Тубиса не оправдаются и убить ее все-таки придется). Полиция озвереет от таких «совпадений», но выхода у Сан Саныча не имелось. Девчонка в правоохранительные органы еще не обращалась, иначе не шла бы в одиночку на встречу – этим занимались бы специально подготовленные люди. Есть шанс, что она пока не успела кому— то разболтать о своих подозрениях.

Они случайно «столкнулись» у подъезда. Он доставлял заказчику пиццу, а девочка спешила домой, с кем-то эмоционально беседуя по телефону. В подъезд они вошли вместе, и вместе сели в лифт. Она нажала на кнопку четвертого этажа, он – пятого. В рукаве зимней куртки Сан Саныч сжимал тонкий шнурок, который собирался закинуть на ее шею, едва откроются двери лифта и она ступит на лестничную клетку своего этажа.

– …да, прямо завтра вылетаю, – возбужденно отвечала она собеседнику на другом конце провода, совершенно не смущаясь доставщика пиццы. – Спасибо тебе большое, что разрешила у тебя остановиться на первое время. Да, я понимаю. Да. Согласна. Но я правда больше ни дня не могу оставаться в этом городе и в этой стране. Хочется начать новую жизнь, понимаешь. Ничего не случилось, я тебе уже много раз говорила…

Лифт остановился, и девчонка вышла, продолжая прижимать трубку к уху и одновременно доставая из сумочки ключи от квартиры:

– Просто поменялись приоритеты. Да! Я тоже надеюсь, что в новой стране у меня все сложится хорошо!

Двери лифта закрылись. Сан Саныч остался внутри. Он сделал верный расчет, прирезав Сэмми и инсценировав его метод. Устрашение сработало, и ему больше не придется марать руки. Довольный, он нажал на кнопку первого этажа, чтобы вернуться домой, к своей невесте.

Сан Саныч встает из-за стола и открывает дверь, впуская овчарку в дом.

– Что, набегалась? Теперь спать будешь крепко?

Анька отрывисто гавкает и поворачивает к миске с едой, чтобы подкрепиться.

Сан Саныч достает из шкафа вторую кружку, заваривает свежий чай и сделав несколько шагов по узкому коридору, останавливается перед дверью в комнату. Несколько мгновений прислушивается, вынимает из кармана ключ и отпирает недавно установленный замок.

Просторная комната погружена в темноту. Он нащупывает рукой включатель и зажигает свет, встречаясь взглядом с прекрасными испуганными глазами. Соня сидит, обняв колени, забившись в дальний угол, на невысокой тахте. Прошло без малого три недели, как они вместе – а она все еще сжимается от страха каждый раз, когда видит его.

– Я принес тебе чай.

Он шагает вперед, и Соня упирается спиной в стену в попытке отстраниться. На ней его теплый вязаный свитер, ноги накрыты одеялом – в комнате зябко, хоть печь и топится без остановки.

– Держи, – он протягивает ей кружку.

Несколько секунд Соня глядит на него исподлобья, и он почти не сомневается, что она вот-вот ударит его по руке, опрокидывая содержимое кружки. На ее лице – сначала почти бесстрастном – с каждым днем проступает все больше эмоций. То ли ее барьеры слабеют, то ли он учится читать ее.

Соня поднимает руку и осторожно берет предложенный чай. Делает два осторожных глотка, не сводя с Тубиса сухих, без единой слезинки, глаз. Как же она прекрасна. Сан Саныч зачарованно смотрит на ее бледную, без следов косметики, кожу. Ссадины и синяки постепенно заживают – в первые дни знакомства ему пришлось методично объяснять невесте ее новое положение и обучать смирению. Но сейчас надобность в этом почти отпала – Соня перестала сопротивляться его попыткам физической близости. И хотя об ответном чувстве речи пока не шло, по крайней мере, она училась принимать его любовь, а это уже прогресс.

– Хочешь погулять?