Она вся так тонка, так мил ее скелет,Нежнейшие фосфаты и твердый карбонатКатодные лучи пред нашим взглядом обнажат.В палитре герц, ампер и ом –От нас не скрыты милой девы позвонки,Покровы сняты, косточки крепки.
Барбара Голдсмит пишет в своей книге «Одержимый гений»: «Едва X-лучи пронеслись по миру, как стали целью бесчисленных карикатур: мужья, шпионящие за женами через закрытые двери; рентгеновские театральные бинокли, показывающие под одеждой обнаженные тела… Некая фирма в Лондоне даже продавала рентгенонепроницаемые костюмы»{161}.
У всех великих научных открытий есть свои праотцы. Мало кто попадает в цель с первого выстрела. Многим приходится снова и снова повторять попытки, а некоторые достигают успеха из-за случайности, которая вдруг взяла, да и приключилась. Они, эти случайности, действительно случайны, тем не менее в большинстве случаев им предшествовали некие четкие ориентиры, продиктованные гипотезой или продуманной теорией. Вот почему нет причин предполагать, что открытие Рентгена не произошло бы, не окажись в его лаборатории цианоплатинитового экрана. Другие физики также изучали свойства катодных лучей, и можно с уверенностью сказать, что исследования в этой области в конце XIX в. были в высшей степени актуальны. Английский физик Уильям Крукс (в честь которого названы стеклянные вакуумные трубки) открыл катодные лучи, сумев получить пучок излучения, исходящий от катода, невольно создав научный ажиотаж вокруг их исследования. Используя вогнутые катоды, чтобы сфокусировать лучи, Крукс сумел собрать достаточно энергии для получения слабого рентгеновского излучения, хотя большая часть энергии была потеряна за счет выделения тепла. Ему показалось странным, что несколько неэкспонированных фотографических пластин, лежавших рядом, оказались засвеченными. Не придав этому особого значения, он вернул пластины производителю, заявив, что те были бракованными{162}. В 1888 г. Филипп Ленард использовал катодные лучи в экспериментах с ультрафиолетовым излучением. Если бы в его трубке имелся достаточно разреженный вакуум и высокое напряжение, он бы получил поток рентгеновских лучей, который бы вызвал сильное свечение даже за пределами кварцевой трубки. Но вакуум был недостаточно глубоким, а напряжение – недостаточно высоким. Поэтому он не обнаружил рентгеновского излучения: оно было слишком слабым.
Майкл Фарадей принимал во внимание флуоресценцию, когда в 1838 г. начал работать с электрическими разрядами, пропускаемыми через вакуумные стеклянные трубки. Впоследствии молодые немецкие физики экспериментировали с вакуумными стеклянными трубками всех видов и форм. Они проверяли неон, аргон и даже пары ртути под высоким напряжением. Немецкий физик Генрих Гейсслер в 1857 г. начал помещать металлические электроды в стеклянные цилиндры с выкачанным воздухом, чтобы продемонстрировать свечение. Тем не менее все эти прозорливые ученые, работавшие в хорошо оснащенных университетских лабораториях, подобных лаборатории Рентгена, не обнаружили слабого мерцающего свечения на небольшом удалении от трубки, т. е. рентгеновских лучей – электромагнитного излучения с такой малой длиной волны, которое могло бы произвести свечение вне стеклянной трубки.
Нам никогда не узнать, насколько близки мы были к тому, что рентгеновские лучи открыли бы много позже, и можно только предположить (потому что данные слишком искажены, чтобы можно было на них опираться), что за прошедшие с момента открытия Рентгена 12 десятилетий «X-лучи спасли больше жизней, чем загубили пули»{163}. Не случись открытия в то время, вполне возможно, что еще как минимум 10 лет не открыли бы строение атома, а отсутствие этих знаний отсрочило бы другие великие открытия, которые происходили по цепочке и привели к громадным переменам во всем мире, в результате чего мир не стал бы таким, каким мы его знаем сегодня. О самом открытии Рентгена рассказывали (и пересказывали) многие. Рентген дал несколько интервью. Один из наиболее авторитетных отчетов принадлежит Х. Дж. У. Дэму, научному журналисту из McClure's Magazine{164}. Это весьма занимательный материал, в нем множество деталей и описаний как самого Рентгена, так и его лаборатории и эксперимента:
